Запад

16 августа пятница.

 

Отец Владимир разбудил меня часов в пять. "-Босфор проходим!" - предупредил он. Я вскочил и побежал на верхнюю палубу. Солнце еще не взошло. Берега пролива лежали в серой туманной мгле и слабо светились огнями. Пока мы шли, светало, стали видны леса, черепичные крыши домов и лодки у причалов. Миновали первый мост, справа совсем рядом проплыли башни Румели Хисары, а далеко слева, плохо видные, башни Анадолу Хисары. На азиатском берегу множество непонятных вышек вроде телевизионных. На палубу вышел Арьян, тоже любовался видами.

 

 

Миновали второй мост, дворец Долмабахче, и часов в семь стали швартоваться на причал Каракёй. Было сонное влажное утро и вроде бы даже мелкий дождь. Во всяком случае, шестеро блэксиринговцев, встречавшие это утро восьмьюдесятью километрами западнее, в Силиври, под дождь угодили.


Я успел собрать вещи, попасть на завтрак, потом мы с Арьяном и Катаржиной сходили в Passport Police и нам наклеили визы. Я боялся вопроса про деньги, но его не задали. Пронесло. [Тремя днями ранее Святославу с компанией этот вопрос задали, но ответ получить забыли.]

 

Много позже я узнал, что в то утро на несколько минут разминулся на причале с Липовским и Натальей. Их теплоход "Глория" стоял тут же и отбывал в Одессу через пару часов; я их не встретил по чистой случайности.


В восемь часов утра я ступил на улицы Стамбула. В моем кармане было 9 долларов на грузинскую 10-тидолларовую визу и 100 рублей денег. Я перешел Галатский Мост, и сделал петлю по рынку между цветов, попугаев, запахов специй и бубликов, под утренние звуки открывающихся магазинов. У Софийского Собора завернул в лавку Али, которую навещал в прошлом году. Али оказался на месте, только меня, похоже, не узнал, и продавщица его сменилась на другую, но тоже русскую. Весело поговорили и я пошел к Собору.

 

В Собор меня не пустили. Моя экспедиционная бумажка озадачила кассиршу, но бесплатный билет она выдать не решилась. Подозреваю, повлияло то, что прямо передо мной той же бесплатности добилась какая-то немка, продемонстрировав ворох пижонских документов. Она добилась, а вот я после нее уже не произвел впечатления.

 

Пошел в Арарат-Отель. В проходной сидел Муса, он меня сразу узнал, заулыбался, сказал, что Рыфат здесь, на террасе, и я пошел на террасу. Рыфат тоже мне очень обрадовался и предложил что-нибудь съесть. Я предупредил о своей безденежности, но он сказал, что это не важно. Поедая стандартный местный завтрак, я узнал, что Святослав с компанией отбыли вчера вечером. Жаль, надо было из Одессы попросить подождать... Я спросил, как в Стамбуле с работой. Рыфат сказал, что очень может быть. Посоветовал район Лалели, где много наших. Обдумывая это дело, я изучал обитателей Арарата. Главное достоинство этого перекрестка цивилизаций - люди. В этот раз я застал здесь живого ирландца в зеленой национальной футболке, парня и девицу польского происхождения, студента из Сингапура и кучку швейцарцев. Также вступил в контакт с немецким стопщиком Ральфом Хинтзе, который приехал в Стамбул через Венгрию, Румынию и Болгарию, пользуясь полнейшей безвизовостью почти всей Европы для немцев. У поляков увидел фантастический путеводитель по Турции - толстая книжка мелкого шрифта со схемами, планами городов и археологических объектов.


Пора было прогуляться до Лалели.


До сего дня существует в Малой Азии небольшой город Аксарай. Когда турки захватили этот город, всех жителей они переселили в Стамбул и так образовался район Аксарай - сейчас там большая транспортная развязка. В районе теперь много русских, но еще больше в Лалели - восточнее Аксарая. Вообще же русский район все называют по-разному: кто Аксарай, а кто Лалели.


Я предпринял тщательную разведку местности. Русских тут оказалось немного, больше молдаван, украинцев и азербайджанцев. На вопрос о работе они неопределенно пожимали плечами. Один человек сориентировал меня до отеля, где требовались люди со знанием русского, но тут я опоздал, они уже нашли. Вывод мой такой: в Лалели можно найти работу, но для этого надо покрутиться по району два-три дня и отработать технологию. Мне такой вариант не подходил по многим причинам и я пошел в "Арарат". Погода была хмурая, начинался дождь.


Я находился в чужой стране с двумя долларами денег. Бессознательное беспокойство глодало мне душу. Я боялся неизвестности. Две фразы медленно всплыли в моем сознании. Первая принадлежала А. Кротову. "Вольный путешественник всегда найдет себе пропитание", сказал он как-то. Вторую произнес наш питерский Юра, когда я сомневался, хватит ли ста рублей на путь до Нижнего Новгорода и обратно. "Зачем тебе деньги?" - задумчиво спросил он.

 

-Зачем тебе деньги? - спросил я сам себя, глядя на посеревший от дождей Стамбул, - вольный путешественник всегда найдет себе пропитание.


На террасе было сыро, моросящий дождь заносило под тент. Появился Ральф с бутылкой кока-колы. Он сказал, что в Италии дождь бывал, но очень недолго - прошел, и тут же все высохло. В Греции то же самое. А тут, в Стамбуле - как это называется? Ужасно... Поделился планами. Хочет объехать Мраморное Море, но боится нехватки времени и денег.

 

-Извиняюсь, конечно, - сказал я, - но сколько у вас денег, херр Ральф?
-Ну... Э... Долларов триста...
-Триста. А у меня в кармане - два доллара. Я не говорю, что этого достаточно, но все же не триста.

 

Он задумался и сказал, что - да, кажется, погорячился... Когда дождь утих мы решили совершить прогулку по местности - я обещал показать ему короткий выход к набережной.

 

...Набережная не изменилась с прошлого года. Те же деревья, руины стен и полузатонувший траулер. Мы шли с Ральфом по мокрой после дождя набережной и любовались морем. На этой полосе земли когда-то стояли церковь Сергия и Вакха, Дворец Вуколеон и Дворец Юстиниана, но их давно уже нет, и только от крепостной стены еще кое-что осталось.

 

За день я успел поменять свои сто рублей, найти сравнительно дешевый интернет и найти магазин, который принадлежал не то Рыфату, не то его брату. Там, в магазине, я и рассказал Рыфату о результатах прогулок по Лалели. "-А сколько тебе нужно денег?" - спросил Рыфат. "-Хоть два доллара," - сказал я. Он сказал что, в принципе, может впрячь меня в уборку магазина этой ночью, вот только надо с братом согласовать. Тоже вариант. _

Вечером я произвел еще одну попытку и отправился на Истиклал. Истиклал Джаддеси - это такой местный Арбат, вечерами там красиво и весело. Там же российское консульство, если кто не знает. Истиклал начинается примерно от Галатской башни. Я прошел его в обе стороны, но с работой тут было напряжено. Завернул в пару Макдональдсов, но здесь вообще не знали, что такое ночная работа. Жалко - в Европе Макдональдсы часто выручают. Но Турция - это Турция: отказали очень по-доброму, улыбаясь. Даже настроение поднялось... Я прошел Истиклал до площади Таксим и посмотрел знаменитый таксимский монумент, который оказался меньше, чем я себе его представлял. Дальше за площадью должен быть знаменитый стамбульский оружейный музей, но время было позднее.

 

Когда ходил на Истиклал, два раза переходил Галатский мост; его зачем-то вечером перегородили листами железа и иными неудобными вещами. Странно, может, его нынче вообще закрывают на ночь? Зачем?

 

Вернулся в отель и узнал от Рыфата, что брат добро не дал. Значит, завтра же из Стамбула надо уходить. Я дошел до супермаркета, приобрел на свои немногие деньги пару картофелин и килограмм пшеничной крупы. Здесь ее называют "булгур".

 

Рыфат сказал, что я могу остаться в отеле до утра, но я не захотел его напрягать. С прошлого года я присмотрел заброшенный сад позади Голубой Мечети, и пошел туда. Сад был темен и необитаем. Из него я залез на остатки неизвестной стены и заснул там, невидим и недосягаем. Не знаю, что это за стена; явно было большое сооружение. В стороне сохранилось что-то вроде башен или окон. Территориально тут находился императорский дворец, но я не знаю, когда его разрушили.

 

17 августа суббота.

Проснулся часов в семь, было влажно, но тепло. Подъел яблоки и печенье, собрался и пошел в сторону порта через рынок. Втайне надеялся на халявную дыню ли что-то в этом роде, но ничего такого не перепало. Пришел на причал Эминёню, и обнаружил, что билеты на катер с прошлого года подорожали и стоят теперь 700-800 тысяч. Инфляция как бы. У меня было миллиона полтора, и теперь с сожалением отдал эти самые 800 т. на билет в Ускюдар. Иначе Босфор не переплыть, а продираться через мост требует времени и усилий.


Зеленая мокрая палуба корабля была забросана окурками и каким-то мусором, на скамейках сидели хмурые, не выспавшиеся турки. Медленно ушли в даль минареты Софии и крыши дворца, совсем рядом обозначилась Девичья Башня на островке. В 9 часов 15 минут я ступил на землю Малой Азии на причале Ускюдар. Осмотрелся и направился по набережной в сторону причала Харем... Если с Ускюдара посмотреть на европейскую сторону, то центр виден зеленым, а Галата - серой. Сам же Ускюдар чем-то напоминает другие турецкие города, например, его набережная примерно такая же, как в Самсуне или Искендеруне. Центр же Стамбула очень своеобразен, и не в одном городе такого нет.

 

Почти сразу за причалом начинался автобан. Здесь, у моста, где через дорогу проходит проспект Кадыкёй-Хайдарпаша, мне повстречался странный турок. Я уже не помню, что он мне предложил, но что-то он предложил хорошее и повел меня очень далеко по названному проспекту. Звали его Алиль, и жил он вообще в Германии, поэтому на Турцию смотрел очень неприязненно. Улицы он переходил только на зеленый свет и мусор бросал исключительно в положенные места. Там, где дорога пересекает железнодорожные ветки, он купил мне бублик, из чего я заключил, что, во всяком случае, грабить меня он не намерен. Так же он долго и заинтересованно смотрел вслед всем проходящим женщинам, так что на счет его ориентации я тоже был спокоен.

 

Шли мы долго. Пошел теплый и недолгий турецкий ливень. (Было 11 часов утра.) Завернули в супермаркет, где он стал разговаривать с некой женщиной и сказал, что это его жена. Наконец, он привел меня на неизвестную мне улицу, и тут на его лице обозначилась задумчивость. Я понят так, что он кого-то не может найти. Некоторое время Алиль задумчиво осматривался, потом попросил меня подождать и ушел.

 

Я прождал его минут сорок, но он не появился. Я, впрочем, ожидал чего-то в этом роде. Ровно в 12:00 я перестал ждать событий и начал выбираться на автобан. Это потребовало времени. Я очень долго пробирался окраинными улицами среди садов, цветов и пальм, миновал грязную речку и только часа через полтора выбрался на трассу. Здесь меня смутил мощный поток машин и плотная колонна автобусов, плетущаяся по правой полосе. Я попробовал тормозить транспорт, но все автобусы стали навязывать услуги. Я не знал, как с этим бороться. Но тут один из них вызвался провезти без денег. Это было часа в три дня.

 

Водителя звали Байрам, это был веселый улыбчивый дядька с черной бородой и блестящими глазами. Он как будто обрадовался, что я здесь есть, и с нетерпением расспрашивал, что я и как. Узнав, что я еду по Турции с одним последним долларом, он весело сказал: "-Деньги? Нет? Могу дать - надо? На!" И сунул мне бумажку в пять миллионов лир. По курсу прошлого года это было бы 100 рублей, теперь несколько меньше. [Нельзя сказать, что в Турции деньги необходимы, но рано или поздно надо будет докупить крупы, чая и сахара, так что лишними не будут никак. Кроме того это важный психологический фактор. Душа человеческая несовершенна; ведь знаю, что проживу и так, но вот есть в кармане пять миллионов и вроде спокойнее.]

 

Кстати, о моих целях. Я спланировал проехать южным берегом Мраморного Моря и посетить Трою. Потом двинуться на юг. Сейчас у меня примерно 60 км. до Измита, потом еще километров 80 до Яловы. Эта Ялова сейчас совсем рядом, километрах в 15-ти, но отделена от меня длинной кишкой Измитского залива, переплыв через который стоит 5 долларов.

 

Байрам провез меня немного. Потом еще пара машин подбирала меня и высадили у поворота на Ялову - скучное место, окраина города, зона пустырей, сараев и заборов. Измит в прошлом назывался Никомедией и был столицей Вифинского царства, которое Рим присвоил за долги. Может, и стоило его посмотреть, но интересного там, кажется, мало. Времени было 15:35, и очень скоро меня подобрал медленный грузовик, идущий прямо в Ялову.

 

Мы ехали по трассе, которая идет между хребтом Саманлы и Измитским заливом. Трасса это отмечена на моей карте зеленой полосой, что означает её живописность, на самом деле она плотно застроена и дома закрывают вид на горы. Проехали городок Гельджюк, который тоже отмечен как живописный, и тоже мало чем интересен. Я рассматривал Измитский залив и противоположный берег, по которому только что ехал.

 

В 17:05 я вышел в Ялове. Было жарко, солнце уже отдавало желтизной, близился вечер. Я прошел по трассе немного в сторону юга, встал на понравившемся месте, и застрял там на час. Машины шли, но не брали - общее свойство выездов из крупных городов. Хотя вообще в Турции зависнуть на час - это редкость, за всю поездку такое случалось раза четыре.

 

Здесь произошел случай, который когда-нибудь войдет в историю автостопа и будет записан на одной странице с автостопными анекдотами. Остановилась легковая машина. Я радостно берусь за ручку, но дверь не открывается. Водитель что-то поковырял со своей стороны, но тоже не смог открыть. Я дернул заднюю дверцу - никак. Водитель тоже попробовал - не вышло. Он извиняюще улыбнулся и уехал. Когда-нибудь возникнет легенда о призраке машины с неокрывающимися дверями.

 

Только около шести часов меня подобрала машина до Орхангази - это в 30-ти километрах, на берегу озера Изник, бывшее Асканийское озеро. Переехали хребет Саманлы, небольшие, но симпатичные горы.

 

Орхангази - современный город с большим количеством новостроя и строительного мусора. Дело было к вечеру, за весь день я почти ничего не ел, так что решил выйти к озеру и сварить себе чего-нибудь. Примерно прикинул направление и пошел. Очень скоро мной заинтересовались посетители ближайшей чайной и пригласили подойти. Усадили на пластиковый стул, принесли чая и стали расспрашивать, кто я такой. Это было мое первое чайное угощение, которых потом будет множество, по несколько раз на дню.

 

Поговорили, показал открытки с видами Питера, спросил, далеко ли до озера. Оказалось, около двух километров. Работающий в чайной парень лет шестнадцати сбегал куда-то и принес мне упаковку печенья. Турки очень удивлялись моим финансам - пяти миллионам. "Это же мало, - говорили они, - совсем мало, почти что ничего!? " Не спорю - мало. Но утром было еще меньше.

 

Вдруг парень, что подарил печенье, примчался с известием, что вон стоит машина, тебе же на Изник? Она туда и идет. Только быстро!

 

Ничего не понимая, схватил рюкзак и побежал к машине. Сказал водителю, что мне нужно Изникское озеро, он кивнул - да, мол, конечно... Поехали. За окном мелькали какие-то заросли, показалось озеро. Два километра явно остались позади, но мы все ехали. Пошли сады, сады, сады... Показались камышовые заросли... Проехали уже километров с 20. И тут я сообразил, что мы едем не просто к озеру, а в город Изник, это 42 километра от Орхангази. Нельзя сказать, что это плохо, я и сам хотел посмотреть Изник - древнюю Никею - только это несколько в стороне от моего маршрута, а дорога не оживленная.

 

Уже совсем ночью я вышел в безлюдной Никее. Уличный фонарь освещал старинную кирпичную стену. Там был проход, я им воспользовался и оказался на улице. Пошел наудачу. Сзади меня нагнал турок на велосипеде, серьезно поинтересовался моей сущностью. Сам он оказался вроде начальник чего-то или кто-то по туризму. Узнав, что я ищу место под ужин, он указал направление на местный кемпинг, а заодно предложил меня накормить. Я согласился, и он отвел меня в местный ресторан или столовую, которые здесь называют "Локанта". Спросил, чего я хочу, я оставил это на его усмотрение и мне принесли тарелку мяса с тушеными овощами и большую коробку с кусками белого хлеба. Хлеб здесь очень мягкий, поэтому его режут толстыми кусками толщиной в 3-4 пальца.

 

Покинув локанту и попрощавшись с велосипедистом, я пошел искать указанный им кемпинг и нашел его - просто место на берегу озера, ничем не огороженное, уставленное палатками. Хозяин ближайшей радостно зазвал меня к себе, усадил на табуретку и поставил на газовый баллон чайник. Звали его Сулейман, он много работал в Германии, и хорошо знал немецкий. Я спросил его, откуда столько палаток. Он ответил, что это жители города Изник любят вот так проводить время. Он и сам местный, у него здесь дом, но ему так больше нравится. Здесь же обитала его жена - бабушка лет 50-ти в простом деревенском костюме и с обязательным платком на голове.

 

Я выпил у Сулеймана чай и примерно в 23:00 пошел спать на пляжный песок. Сулейман вроде предлагал накормить меня супом, но я уже голода не ощущал и не стал злоупотреблять положением.

 

18 августа воскресение.

Проснувшись после восьми утра, я обнаружил, что Сулейман куда-то уехал на машине. Асканийское озеро было по-утреннему спокойно, дали тонули в туманах, еле шевелились заросли тростника. Я залез в озеро, потом взял котелок, крупу, и пошел искать огонь. В первой же палатке обнаружились две женщины, которые и предложили газовый баллон. Их звали Мелик и Чевип, первая была помоложе, и сидела на пластиковом стуле развязно, перекинув ногу через подлокотник... Сверил себе пшеничную кашу, съел, собрался и пошел покрутиться по городу. Никея стоящее место, хотя тут очень мало чего можно увидеть. Кирпичные стены, несколько башен, неплохо сохранившиеся "Стамбульские ворота", где фрагментами остались мраморные блоки с греческими надписями. Говорят, тут есть собор или церковь, но я не заметил.

 

Здесь, в городе Никее, в июле 1035 года был убит нормандский герцог Роберт Великолепный. Тут же его и похоронили, в церкви Святой Марии. Где эта церковь? Много бы я отдал, чтобы увидеть это место. Но кто же тут знает такие подробности...

 

В Никее приятная набережная. Деревья, скамейки, галечный пляж, где люди купаются, но в очень небольшом количестве. Тут можно встретить даже женщин в купальниках, но очень мало. В Турции нет нашей пляжной культуры и тут другие представления об этом процессе.

 

В 11:00 прошел небольшой дождь. Вчера он тоже был в одиннадцать. Можно подумать, дожди тут идут по расписанию... Выйдя из города, я оказался на проселочной дороге, машин на которой было не видно. Через некоторое время мимо меня пронеслась целая колонна автомашин, которые громко гудели, а люди высовывались из окон и махали платочками. Минут через пятнадцать колонна пронеслась в обратном направлении. Свадьба, надо полагать.

 

Я стоял и ждал. Вдоль обочины тянулись заросли непонятных трав. Заметил что-то, похожее на маленькие огурцы. Тронул его ногой - огурец плюнул в меня семечками и сиганул в кусты. "Бешеный огурец", догадался я. На картинке в школьном учебнике он выглядел побольше.

 

Наконец, взяла машина. Водитель ехал в Енишехир, и мне это было по пути. Машина рванула куда-то вверх по серпантинам, и вдруг мы оказались на вершине горы, а за оливковыми деревьями, далеко внизу, я увидел Асканийское озеро и Никею. И так, через горы, между бесконечных олив, мы проехали 27 километров до Енишехира.

Енишехир(По нашему - Новгород) не особо выразительный город и на моей карте ему отказали в зеленом кружочке. Помню, долго шел по улице на запад, потом пошел мелкий дождик. Было часов 11. Странно, что вчера он тоже пошел в 11, и позавчера в то же время, как будто дожди тут идут по расписанию. Меня снова зазвали на чай и разговоры. Тут надо сделать оговорку о турецком образе жизни.

 

О турецком образе жизни. Турция - страна теплая. Как скажет потом один водитель - "у нас 4 месяца жарко, 4 месяца нормально и 4 месяца холодно". Днем тут действительно нелегко, и в помещениях люди стараются не находиться, вся жизнь проходит здесь на улице, на виду у всех. Люди сидят на стульчиках в садах, парках, просто на тротуаре или других открытых местах. Все всё видят, все всех знают. Мы в России больше сидим по домам, закопавшись в свои дела, а тут жизнь открытая. Поэтому тут так часто обращали на меня внимание, приглашали куда-то и угощали чем-то. Я шел прямо через их жизнь, становился ее частью и принимал в ней участие.

 

Бурса. От Енишехира до Бурсы 74 километра. Уже забыл, как я их одолевал. В Бурсу я попал в 14:30. Город это большой и, пожалуй, красивый. Где-то тут есть усыпальницы нескольких султанов. Город Бурса (греческая Бруса) до 1453 года был турецкой столицей и там настроили много интересного. Хуже то, что Бурса - город на склоне, многие улицы идут вверх и ходить по ней утомительно. Были бы деньги, я бы вписался в дешевый отель на пару дней и осмотрелся тут пристальнее, но денег не было, да и тратить время на Западную Турцию мне не хотелось, я тут проездом.

 

Забрел в Интернет-кафе. Расценки были высоковаты, и 10 минут времени тут не полагалось давать. Работающий в кафе парень сказал: "-Если хочешь, можешь тут рядом вообще бесплатно." А другой вызвался меня отвести. Звали его Измаил. Мы вышли на улицу и свернули в первую же дверь. Это было что-то вроде очень маленького студенческого общежития. Несколько комнат, застеленных коврами и один стол из мебели. На столе - приличный компьютер. Измаил сказал, что интернет в моем распоряжении.

 

Теперь у меня было сколько угодно интернетного времени, но фантазии хватило только на краткую записку. Вот она (оригинал на латинице):

 

18.08.2002 17:37 muhranof Привет всем из Бурсы. Я попал в Стамбул 16-го за 50, отдав последние деньги. Теперь без денег, но пока все хорошо. Завтра на Чанаккале. Изник хорошее место.

 

Потом собрался с мыслями и составил отдельное письмо.

 

На полу находились остатки еды - тарелки и дынные корки. Измаил тоже предложил что-то поесть и принялся резать сыр, помидоры и хлеб. На полу появилась миска с кусками дыни. В Турции часто едят на полу: стелят на ковры газеты и ставят тарелки.

 

На кухне зашумел чайник... Турецкий чай требует отдельного лирического отступления.

 

Размышления о турецком чае. Чай заваривают так. На огонь ставится высокий чайник, отдаленно напоминающий наши кофейники. Сверху на него устанавливается еще один, поменьше, куда засыпают заварку. Турецкий чай заваривается хуже нашего и насыпать его надо побольше. Когда вода закипела, её заливают в верхний чайник, который ставят на огонь на несколько секунд. Пока он стоит, в большой доливают воду. Потом все ставят обратно в прежней позиции. Вода закипит и можно пить, а можно оставить так постоять.

 

Турецкий чай напоминает наш грузинский - они и растут в одном климате. Кто привык к английскому - будут кривить губу. Однако 70% всей Турции пьёт именно этот чай. В южных регионах - Антакье, Урфе, и Диярбакыре часто встречается сирийский чай, он вкуснее. Будете на юге - старайтесь пить именно его. А в глухих восточных углах вроде Хяккари чай иранский, он еще вкуснее, совсем как хороший индийский. Но тем и бензин иранский и турков почти нет.

 

Кофе в Турции почти не пьют. Странный контраст с Румынией, где пьют только кофе, а чай не пьют совсем. Кофе я пил только в Сивасе и то по договоренности. Чаем поили по восемь раз на дню. Чай - это тут времяпровождение, это форма существования. На каждой улице - 2-3-4 чайных, где продают только чай. Стоимость - от 100 до 250 тыс. лир. Вечерами люди приходят в чайные, и набирается их человек с двадцать. Сидя обычно на маленьких табуретках на тротуаре перед чайной или прямо на проезжей части. Пьют чай на бензоколонках, на складах, пока грузится фура, пограничники пьют в зале для досмотра.

 

Они пьют чай тогда, когда мы пьем водку. Попробуйте собрать десяток наших драйверов, посадить за стол и заставить пить чай. Или трактористов, например. Будут они пить чай, чтобы провести время? Никогда. А водку у нас в провинции пьют каждый день.

 

А ведь турков никто не принуждает пить этот чай, никто не читает им лекции о трезвом образе жизни и не накладывает санкций за пьянство. У них это само собой так сложилось. Такой характер.

Я, представитель спивающейся нации, шел по улицам турецких городов и все эти толпы в чайных были мне немым укором. Почему мы хуже всех? Почему эти люди пьют чай, улыбаются и угощают случайных прохожих? Почему у нас пьют спирт и разбивают бутылки о голову тому, кто не успел убежать? С этим смиряешься, как с неизбежностью, к этому привыкаешь, как к данности, пока не увидишь мир, где этого нет.

 

-Эй, Мустафа! Еще чаю всем! Что это за человек там стоит? Почему у него слезы на лице, он смеется или плачет?

 

* * *

 

Потом к Измаилу пришел "аркадаш", задумчивый и серьезный. Вместе вышли, они проводили меня до дороги на Чанаккале. Измаил от себя подарил 5 миллионов, "аркадаш" - еще два. Я оставил им свой электронный адрес и записал их.

 

Близился вечер. Странно, как много времени ушло у меня в Бурсе. Я выбрался на трассу, но тут большие потоки транспорта и сомнительные позиции. Пошел вперед. Темнело. Машины проносились мимо, ослепляя меня фарами. Бурса, как всякий большой город, распространял вокруг себя издержки цивилизации - пустыри, заброшенные сараи, гаражи и прочие радости. В точном соответствии с теорией самоорганизации - развивающаяся система повышает энтропию окружающей среды.

 

По трассе старичок толкал тележку на трех велосипедных колесах. Так как я то шел вперед, то вставал стопить транспорт, вышло, так что то я обгонял его, то он меня. На третий раз он уже помахал рукой. Потом предложил бросить на тележку рюкзак. Мне это было не к чему, но он вдруг предложил заехать к нему домой. Время было позднее. Ладно, решил я, пусть так. Кинул рюкзак на тележку и впрягся в неё сам. ... Толкали мы её километра три. Из разговора выяснилось, что старик - батумский турок, и жил в молодости в Грузии и помнит язык. То есть, свой человек. Я перешел на грузинский. Старик до слез обрадовался, заговорил про что-то хорошее, судя по интонации.

Дом его был своеобразен. Скорее это был угол в полуразрушенном доме, отгороженный стеной из картона и полиэтилена. Защищало от дождя и ветра, а живет ли он тут в холодные сезоны - не знаю. В целом ощущался бомжизм, но у старика был сотовый телефон. И много цветов... За вечер он напоил меня чаем и накормил хлебом с йогуртом. Спать пристроил на цивильной кровати, коих было несколько. В общем, все условия.

 

[А Святослав с компанией в этот день доехали до Эфеса, прогулялись по нему и уехали в Памуккале под Денизли.]

 

19 августа понедельник. Проснулся рано, сварил себе пшеничную крупу на завтрак. У старика была газовая горелка, как везде у турков, ею и воспользовался. В восемь попрощался и вышел на трассу. Тут пришлось повисеть. Часа полтора никто меня не подбирал. Только в 9:40 остановилась легковая машина, взяла примерно на 60 километров. Кроме водителя, имя которого я не запомнил, в машине находилась его жена Суза и сын Сарган. Очень живые и веселые люди, интересовавшиеся футболом. Они пытались узнать мои футбольные предпочтения, но у меня их не оказалось.

 

В 10:20 вышел. Влево уходила дорога на Балыкесир и Измир, вправо - на Чанаккале. Тут же подхватила машина, провезла с километр, объяснив, что так правильнее. И уехала обратно. : )) Свинцовое небо и солнце. Неожиданно брызнул дождь. Я посмотрел на часы - неужели 11 часов? Так и есть... Но только отошел под крышу бензоколонки, он прекратился.

 

На бензоколонке подошли пообщаться два человека, сказавшиеся курдами. Один из них работал в Европе, и кроме родного курдского и государственного турецкого знал английский, французский и немецкий язык. "Турки не очень хорошие люди, - сказал он, - вот в Курдистане совсем другие. Увидишь. " Они с интересом рассматривали мой самодельный словарь курдского языка и поясняли чтение. Вообще им понравилось, что я знаю хоть какие-то курдские слова, и каждый раз впоследствии демонстрация моих скудных познаний вызывала у курдов множество теплых эмоций.

 

В 11:10 остановилась большая грузовая машина. Водителя звали Мустафа, он ехал прямо в Чанаккале, т.е. на все 193 километра. Характер у него был малообщительный, он выглядел, как человек, который долго не спал. Я так было и подумал, но он уверял, что спал. Разговор у нас шел урывками и без эмоций. Через полчаса езды остановились выпить чая. В 12:10 проехали город Бандырма; стало быть, скорость - 63 км. в час. Ничего, спешить некуда... В 13:40 мы были в 70 км. от Чанаккале. Начались красивые горы, лес. Прошел кратковременный дождь. В 14:10 проехали Лапсеки, а еще через пять минут Мустафа свернул на бензоколонку и загнал машину в ангар мастерской - сказал, что задержимся тут на полчаса. Я осмотрелся. Жаркое солнце, множество оливковых деревьев и Дарданеллы совсем рядом, за пустырем. Время было, и я отправился поплавать в проливе.

 

Вода была на удивление теплая, течение незаметное, дно галечное, кое-где заросшее водорослями. Берег усыпан ракушками мидий, как будто кто-то здесь ими питается. По ощущениям - одесский лиман.

 

Мустафа уложился с ремонтом в 15 минут; нас угостили чаем - как я понимаю, бесплатным, типа "сервис". До Чанаккале осталось 30 километров, мы их проползли за полчаса. Город объехали стороной. Снова начались горные дороги и красивые хвойные леса. Не доезжая Трои Мустафа встал на заправку, а потом и вовсе надумал тут спать. Было часа четыре. До поворота на Трою было километра три. Я отправился в ту сторону пешком, но застопилась машина...

 

Было часов пять, когда я подошел к повороту на Трою, вправо уходила дорога длинной 5 километров. Указателя не было. Обычно в Турции белым по синему - указатели городов и белым по коричневому фону - указатели на исторические объекты. Рядом продавались дыни и арбузы. Я подошел, поинтересовался ценами - вышло вроде приемлемо. Выбрал дыню поменьше... Съел полдыни, половину понес с собой. Вокруг холмы, желтые от скошенной соломы, редкие деревья, россыпи камней. Чувствуется, что на этой земле человечество тысячелетия сеяло, пахало, строило, разрушало, сажало и срубало. Тысячи ног за тысячи лет вытоптали эту землю, но она кажется родной, как истертый до дыр половичок в прихожей.

 

Проезжий тракторист предложил подбросить. Я сел на кожух колеса, поехали... Показались строения, голубоватая будка проходной. Я вышел, достал свою бумагу и направился к окошку. Билет тут стоит не то 6, не то 10 миллионов. Показываю бумагу, спрашиваю про "free entrance". Уверенность в голосе пока не образовалась, повлияла неудача с Софийским. В окошке задумчиво посмотрели на бумагу и что-то сказали, мелькнуло слово "olmaz" - нельзя. Я продолжаю стоять, жду чего еще скажут. Повертел человек бумагу, вернул мне, сказал - иди. Я не понял хода его мысли, но пошел.

 

Метров через сто - большой сквер с киоском сувениров, сарайчиком с фотографиями и схемами (очень грамотными), питьевая вода и территория Трои за заборчиком. Большой деревянный конь, сколоченный из досок и покрашенный коричневой краской - творчество турецкого художника (забыл фамилию). Почему-то все фотографы любят этого коня.

Прошел за заборчик. Вот тут в 1873 году первые восемь рабочих, нанятых Шлиманом, начали копать землю. Троянский холм невелик, Святослав с компанией испытали тут разочарование. Извиняет их то, что Шлиман по первости тоже был разочарован. "Этот жалкий городишко, - писал он о Трое VI, - который едва ли насчитывал три тысячи жителей/.../ - разве можно его отождествлять с великим Иллионом, покрытым бессмертной славой, с городом, который десять лет отражал героические атаки стодесятитысячной греческой армии?" Троя - это примерно девять слоев от первого поселения едва ли не VI-го тысячелетия до позднего римского города. Сложность в том, что фрагменты стен перекрывают один другой и очень трудно сориентироваться. Подписи помогают, но все равно требуется время. Если от входа уклониться чуть влево, можно обнаружить фундамент предвратной башни Трои VI(той самой, 13-го века до.) и участок мощеной улицы. Перед башней - несколько камней, предположительно культовые стелы - была такая традиция в Малой Азии. Эта башня помнила троянскую войну, через нее проезжал если не Гектор, то во всяком случае его прообраз. Её и имел в виду Гомер, описывая Скейские Ворота. Но Гомер никогда не видел этой башни...

 

С холма недурной вид на легендарную равнину, на горизонте - море и остров Тенедос, где прятался греческий флот. В той стороне находился ахейский лагерь и вроде бы есть на что посмотреть. Между Троей и морем - засеянные поля. Примерно по середине, в двух километрах, равнину пересекает "поток быстроводный, глубокопучинный, / Ксанфом от вечных богов нареченный, от смертных - Скамандром." В реальности это небольшая речка, и с Трои, если знать, можно различить темную полосу зарослей на её берегах.

 

Туристы здесь большей частью турки, меньшей - немцы. Мне, впрочем, попались и испанцы. Они ходят, фотографируют, и не смотрят под ноги. Я вспомнил археологическую молодость и стал присматриваться к земле. Визуальное наблюдение выявило обилие керамики. У меня была вода, я принялся отмывать некоторые черепки и даже обнаружил кое-где следы глазури. Чуть в стороне от холма керамики становится больше. Холм огорожен колючей проволокой, но в ней есть проход, что сводит на нет всю идею. За проходом - пещера и древний водосборник. Здесь, где уже начинаются поля, керамику можно собирать ведрами. Мне подвернулся хорошо сохранившийся кусок тарелки с остатками узора и глазури. Он был тяжел, и присвоить его мешала лень. Выкинуть мешала совесть. Я приволок его в сквер. Было уже часов шесть, никакой администрации не наблюдалось, только возле сарайчиков для археологов нашелся человек. Он оказался болгарским археологом, и я попросил его оприходовать тарелку. Он вяло отказался - мол, точное место отрытия неизвестно, так что лучше возьмите себе. Как бы сувенир. Спасибо, говорю, не надо. Ну, так бросьте там где-нибудь... Испортила Троя археологов, их бы к нам в Ростов. Я все же впихнул ему тарелку, не тащить же ее на своем хребте через две страны. Не знаю, что он с ней сделал.

 

Черепков я набрал штук шесть на всякий случай. Нашелся кусочек зеленого стекла, судя по качеству - очень древний, по форме - как обломанная ножка от рюмки. Да... Я еще не знал, что в этих краях вообще небрежное отношение к археологической керамике и на любом объекте этого добра множество. В какие-то моменты я начинал мучительно тосковать по саперной лопатке.

 

Пора было решать, где спать. До морского побережья тут полями 5-6 километров, я решил туда отправиться. Надо же было пройти по легендарной равнине, где погиб Гектор. Когда-нибудь турки догадаются придать этой равнине фотогеничный вид, а пока она вся засажена помидорами, перцем и подсолнухами. Я шел, ориентируясь на остров Тенедос, видный на горизонте. Подвернулась деревня и я обошел ее стороной, опасаясь приглашений. Через два километра от Трои я уперся в Скамандр. Ахейская армия, приближаясь к Трое, всякий раз переходила его вброд, но сохранился ли этот брод, я не знал. Не знал я и того, что совсем рядом, справа от меня, есть мост. Я двинулся влево, намереваясь либо перейти реку, либо найти удобное место. Сорвал в поле два сладких перца и красную помидорину. В вечерней тишине глухо тарахтели моторы поливальных машин.

 

Я нашел ровное сухое место под деревьями и множество сушняка вокруг. В чистоте Скамандра я был не уверен (напрасно) и воспользовался собственными водными запасами. Темнело. За кронами незнакомых деревьев поднималась луна. Я развел огонь, подвесил котелок и стал чистить стамбульскую картошку. Вот где пожалел об украденном ноже. Чистка картофеля ножницами - удовольствие ниже среднего. Итог моих усилий - картофельно-помидорно-перечный суп с бульонным кубиком. "Суп по-троянски". Пока сие готовилось, из темноты возник местный житель, узрел меня, выразил свое восхищение и исчез. Я боялся делегаций, но их не случилось. Меня оставили в тишине и покое посреди троянской равнины. Кто надумает посетить Трою, включите ночевку у Скамандра в план. Мне, например, понравилось.

 

Что касается блэксиринговцев, то они сегодня облазили пресловутое Памуккале и двинулись на восток двумя тройками, которые случайно встретились под Ыспартой около полуночи. За эту ночь они добрались примерно до озера Бейшехир, где ночевали на бензоколонке и капитально замерзли. А вы думали - это вам не побережье...

 

20 августа вторник. Проснувшись где-то после семи, я сварил себе кашу из местной пшеничной крупы, и она оказалась а удивление вкусной и сытной, хоть и была сварена просто с сахаром. Когда мыл в Скамандре котелок, на остатки каши скопилась рыба. Меня посетило сентиментальное настроение, и пока закипала вода под чай, я сидел на берегу и кормил рыбок печеньем. Где-то здесь происходило сражение Ахиллеса с троянцами, когда вся река была завалена трупами, и где-то здесь Скамандр гнался за Ахиллесом.

 

На печенье польстились сперва мелкие рыбы, потом покрупнее, потом по дну прошло что-то совсем большое, а вслед за этим из глубины показалась серьёзных размеров черепаха. Она посмотрела на меня непонимающе и уползла обратно, позже показалась еще раз. Не знаю, кто кому больше удивился, не приходилось мне в жизни встречаться с дикими черепахами...

 

Закончив завтрак к девяти, я вернулся в Трою, обойдя её по периметру по часовой стрелке, еще раз наведался к предвратной башне Трои VI, мысленно попрощался и отправился на трассу. Много идти не пришлось, подвезла машина.

 

На трассе я простоял некоторое время. Обнаружил дикую грушу - плоды были чуть кисловаты, но вполне съедобны, так что я набил ими все карманы. Теоретически можно было бы наварить грушевого варения, но держать его было не в чем. В 12:10 меня подобрал местный парень, направлявшийся в близлежащую деревню. Ехали мы всего минут десять, после чего он остановился спросить направление, узнал, что едет не в ту сторону, и повернул обратно, а я остался. Место было красивое, окруженное горами и хвойным лесом. У обочины располагался навес с арбузами и дынями под присмотром маленькой девочки, родственники которой мелькали неподалеку на огородах. Девочка предложила мне пластиковый стул и воду. Поговорили о чем-то. Вскоре остановилась машина, которая провезла меня километров десять до городка Эзине - маленького и малоинтересного. Около 13:00 я шел по центральной улице, когда меня зазвали в придорожное заведение и предложили еду. Я не отказался. На столе появился омлет с колбасой, помидоры, лук и горький перец. Картину дополнила банка пепси-колы. Час ушел на разговоры и еду. Разговоры... Они всегда разворачивались по одной схеме, начинаясь выяснением моего непростого имени.

 

-Как звать? Алексей? Алекс? Да, знал я одного русского, его тоже Александром звали...

 

Странно, но сложно было объяснить, из какой я страны. Спросят - откуда, отвечу - Русья, и обязательно переспросят:

 

-Бейаз Русья? (Белоруссия?)

 

Или:

-Азербайджан? Гюрджистан?

 

-Бюйюк Русья,(Большая Россия) - отвечал я, - а Белоруссия совсем отдельная страна. Азербайджан тоже.


И все равно, мне время от времени показывали "русских", которые оказывались азербайджанцами или молдаванами.

 

В два часа я стал выходить из Эзине. Вокруг расстилались холмистые равнины, эпическая Троада, где воображение дорисовывало колесницы и круглые щиты. Машин шло немного. Одна или две взяли меня до поворота на Ассос(15:45). Дорога уходила вниз к реке, потом поднималась в горы. Я дошел до реки и остановился вымыть ноги. Здесь тоже была рыба и я так же подкормил её печеньем. Черепах не появлялось. Впереди лежало 260 километров до Измира, а двигался я сегодня крайне медленно.

 

Только к шести часам мне удалось перевалить через горы и выйти в селении Кучуккёй. Горные серпантины отняли много времени, но горы были грандиозны. Серые скалы и оливковые рощи, синее море, когда оно открывается с высоты перевалов - всё это впечатляет. Остров Лесбос лежал темным массивом. Возможно и правы те, кто рекомендует посетить Ассос, но у меня на все не было времени. В лучах закатного солнца я шел по селению. Возле магазина меня остановил вопросами строгий местный человек по имени Осман. Он очень удивился, как это я в Турции и без денег, но потом подарил батон хлеба, сыр и коробочку сока. За это ему спасибо.

 

В другом месте обнаружил странный плоды, похожие на фиолетовые луковицы. Спросил, что сие есть. Отвечают - а ты попробуй. Я попробовал. Плод был мягким и неприятно напоминал гнилую луковицу. Я откусил - он оказался очень сладким. Сообразил - это же инжир. Он же смоква. На родине я встречал их только сушеными.

 

Я смотрел на узкую полосу пляжа и размышлял, не залезть ли мне в Эгейское море?

 

В 19:30 остановился большой автобус. Молодой парень, ответственный за посадку и высадку спросил, куда я еду. Я сказал, что в Измир, но денег нет. Он сказал, чтобы я садился, и я сел. Солнце садилось, и уже в темноте мы проехали Эдремит. В автобусе была бесплатная вода, а так же полагалось чай/кофе и маленький бисквит. Мне это тоже перепало. В 21:00 мы остановились на 20 минут в Айвалыке, и я объяснил, что мне надо выйти на объездной. Не сразу, но поняли. Жалко было пропускать Измир, но это большой и дорогой город, который отнял бы много времени и денег. Я же планировал проехать Запад побыстрее, чтобы сэкономить время на Курдистан.

 

Уже поздно ночью меня высадили на Анкарийской трассе, за полчаса я вышел из города и забрел ночевать в непонятные хвойные заросли. Здесь было сухо, не мешал шум трассы, я залез в спальник и заснул.

 

Что касается шестерых участников экспедиции Black sea ring, то они в этот день перемещались из Коньи к морю.

Цитирую по Александру Хрулеву:

 

"...А вот в Конье нас ждало небольшое приключение. Итак, в 12:00 выходим на трассу после завтрака возле магазина. Антон, Варя и Артем уезжают первыми. Нам останавливается турок (No rusсa, no english!). Со знанием дела залезаем к нему в машину и только по пути объясняем ему, куда нам надо. Оказывается, ему совсем не туда, а в центр, но он говорит нам: "Тамам", что означает "ок". Ждем развития событий - едет он явно в центр города. Останавливается около парикмахерской, поит нас чаем и предлагает постричься. Он еще и парикмахер. Ну, мы не знаем, мы не уверены, ну, если на халяву, то согласны. Сервис по полной программе включая массаж. Говорим ему: "Спасибо, конечно, но нам пора", а он: "да я вас сейчас сам отвезу". Везет нас в магазин - мол, берите, что хотите. Неудобно, конечно, но что делать. Набираем себе пивка, колы, сыра, хлеба, винограда - теперь можно ехать? Конечно, едем, но дорога совсем не похожа на автобан, мы догадываемся: началась экскурсия по Конии. Оказывается, она знаменита своими пещерами, в которых жили не то монахи, не то партизаны. В общем, пришлось обследовать - мы ведь экспедиция! Турок доволен, сажает в машину, едем. Куда? Да тут рядом село, где я родился, туда и поехали. Ну уж нет, не надо никакого села. Не надо, так не надо, и мы просто едем и осматриваем красоты местных речек и каньонов. С одной из горных тропинок мы свернули и остановились на пикничок. Прямо перед нами - высохшая речка, через 10 минут слышится грохот воды и речка начинает наполняться. Все это турок подстроил, знал когда плотину открывают. [В результате турок пытался подкапываться к Татьяне, но не очень настойчиво.] /.../ Короче, расстались мы с миром и часов в 19 наконец-то оказались на трассе."

 

21 августа среда.

Меня разбудили звуки солдатских сапог и голоса команд. Я вспомнил, что вроде бы видел вчера колючую проволоку, и сообразил, что залез на территорию воинской части. Это не радовало. Другой напастью стало нашествие муравьёв. Они прогрызли дыры в полиэтиленовых мешках, добрались до всей еды, какая была, и набежало их много. Я повоевал с ними некоторое время, стараясь не очень шуметь и не привлекать внимания, тем более что за кустами несколько раз протопали солдатские сапоги. Затем собрался и аккуратно выбрался кустами к трассе. Было 9:20 утра...

 

Тут до Сард километров с 70, я их проехал без приключений на одной машине. В одиннадцатом часу уже был в селении. Карта неправильно указывала его расположение в стороне от трассы, оно прямо на трассе и расположено, только объездная уходил влево.

 

Иду по селению. Пересохшее русло реки Сарт-дере густо заросло бамбуком. На юге горы, на севере равнины. Когда-то тут жили лидийцы, а дорога, по которой я иду, была основным путем во внутренние районы Малой Азии, по ней ходили караваны из Фригии и Каппадокии на ионическое побережье. Сарды были самым богатым городом в регионе, тут жил знаменитый Крез, к нему в гости приезжал столь же знаменитый Солон, а потом пришли персы и Креза чуть не сожгли на костре. Креза спасло правильное поведение и следование автостопной техники выживания, он сумел заинтересовать собой царя Кира, и остался жив.

 

Потом Сарды были главным персидским городом в Малой Азии, от них начиналась знаменитая Царская дорога на Персеполис. Александр Македонскиё занял их без боя, и так начался греческий период в истории города. Потом незаметно появились римляне, а еще позже турки. В XV веке пришел Тимур и сжег город до основания.

 

От персов сейчас не осталось ничего. От римского времени сохранились кирпичные бани, синагога, еще какие-то дома, осмотр коих платен, и лично мне слабо интересен. От греков остался огромный храм Артемиды. Единственно что осталось тут древнего, так это фрагмент стены лидийского времени, но он сильно зарос растительностью.

 

Если идти по центральной улице Сард (как я - на восток), обязательно упрешься в перекресток, на одном из углов которого находится мечеть. Направо пойдешь - в Артемисион(Храм Артемиды) попадешь. Налево пойдешь - на объездную попадешь, я полагаю. Прямо - попадешь к римским сооружениям, лидийской стене и далее, опять же, на трассу.

 

Пока я ориентировался на перекрестке, меня зазвали в трактир, что по левой стороне на углу. Угостили чаем, расспросили о жизни. Предложили еду. Это были помидоры, сыр, хлеб, вода. И, кажется, айран.

 

Задняя стена трактира была украшена разнообразными сувенирами: колокольчиками, открытками, шестиствольным турецким пистолетом, пороховницей к нему, фотографией хозяина в пору армейской юности, а надо всем этим размещался ятаган в новодельных простеньких ножнах. Я спросил, чьё оружие, и хозяин сказал, что его. Звали его Метин, он был молодой, лет 25, наверное. На просьбу "потрогать" он сказал - сперва еда, потом остальное.

 

Я принял условие, быстро подмел сыр, но тут мне брякнули на стол немалую гроздь винограда. Косясь на ятаган, я съел виноград, но когда отрывал последнюю ягоду, на столе возникла тарелка с арбузом. Если так будет продолжаться дальше, я никогда не смогу покинуть Сарды. Но повезло - после арбуза уже ничего не предлагали. Метин с моей помощью снял ятаган. Ему определенно было лет 200, судя по изъеденности ржавчиной и по многочисленным заточкам. Последний раз точили совсем недавно и ятаган был вполне в боевом состоянии. Рукоятка костяная классической формы, как во всех справочниках, никакой гарды, балансировка на ладонь где-то... Не очень понимаю, как работают оружием с обратной заточкой. Помахал им слегка, чтобы почувствовать, как лежит в руке настоящий ятаган и вообще понять - как это. Турки с интересом наблюдали. Один держал в руках ножны и предложил вроде поединка - он ножнами, я ятаганом. Я, понятно, не согласился. Ятаган все же точеный, мало ли что.

 

В 12:20, расставшись с трактиром - Метин велел не забывать - я завернул к римской части, не нашел там для себя интереса и отправился посмотреть этот самый храм Артемиды. Для порядка. От перекрестка это примерно с километр или полтора. Вход на территорию платный. Не помню расценок. Видимо, около 5-8 миллионов. Я помахал документами - пропустили.

 

Перед храмом - холмик для удобства созерцания и доска с рисунком пейзажа, где подписано - что мы видим и что это значит. Чуть справа - ржавая железная лебедка первых археологов 20-х годов. (Могу ошибаться.)

 

Храм - это каменный фундамент в рост человека и несколько колонн, размером вроде как у нас на Исаакиевском, то есть очень большие. Колонны сложены из отдельных мраморных цилиндров, некоторые уже не до конца. На базах кое-где греческие надписи. Я сбросил рюкзак в тень и бродил между колонн. Неподалеку слышались голоса немецкой экскурсии из пяти человек. Уставший, я сел в тени на каменной основание одной из колонн. Экскурсия ушла. Стало тихо. Это была странная тишина очень жаркого летнего дня - весь мир как бы внимательно смотрит на тебя, но молчит. Ослепительное солнце, горячие камни, жар, идущий от земли, и - тишина, слышно как ящерица скользнула между камней.

 

Это были те самые Сарды, упомянутые в апокалипсисе, "Сардийская церковь" стояла тут же, невзрачное каменное сооружение, возведенное на развалинах храма. Пройдешь и не заметишь, а она стояла еще при Иоанне, и он мог бы её видеть, если бы захотел.

 

Когда актуальность моего тут нахождения была исчерпана, я пошел обратно в село. Краем глаза отметил, сколько тут бесхозных кувшинов во дворах. Были бы деньги, выторговал себе один и не поленился дотащить его до дома. Заодно бы и воду в нем хранил.

 

Достигнув перекрестка, повернул на восток. Дорога тут идет километра два и соединяется с основной трассой. Пока шел, заметил старую лидийскую стену. Неподалеку заросли и поваленное дерево. Дерево при ближайшем рассмотрении оказалось смоковницей (инжиром), увешанным перезревшими луковицами зеленого цвета. Я нашел себе съедобную и съел. Ничем не отличается от рыночного инжира. Приторно, но приятно.

 

Слева от дороги образовался трактир. "А не выпить ли мне айрана?" -подумал я. Кто не знает - айран это вроде жидкого кефира, с легким привкусом огурца, как мне кажется. На дне мисок с огуречным салатом иногда образуется смесь сметаны и огуречного сока, так вот очень похоже. Иногда турки добавляют в айран мелко нарезанный огурец и такая еда называется джаджик. В прошлом году стакан айрана стоил в Стамбуле 200 000. Не Бог весть что, но по жаркой погоде бывает приятен. Я завернул в трактир. Это был просто навес, в тени которого стояли столы и стулья. В углу навеса из трубы бил мощный поток воды, убегая куда-то по каменному желобу. Эту воду можно было пить. Я задумался - а почему в Турции так много питьевой воды?

 

Размышление о турецкой воде. В нашей стране много больших рек и дождей достаточно, но питьевая вода отчего-то проблема. Например, в Питере найти на улице питьевую воду невозможно. Пить ее дома из-под крана тоже неполезно. В Нижнем Новгороде этим июлем при температуре +32 я умирал, но не мог ее найти. Я опасался, что в Турции эта проблема обострится. И оказался не прав.  Воды здесь много. Во многих городах вода в водопроводных кранах - питьевая. Только сильно минерализована и для ликвидации жажды её уходит несколько большее количество. В каждом городе на каждой улице есть красивая каменная тумба с орнаментами и кранами на каждой стороне. Не знаю, как это можно назвать. Не колодец и не родник. Турки зовут это "чешме", и я называю их чешмой, раз аналога в языке нет.

 

На трассах чешмы иные - обычно это мраморная плита с краном и надписью, гласящей, когда сие построено. Таких там много. Кроме того, питьевая вода есть при каждой мечети, а в Кайсери есть немалых размеров сооружения, совмещающие в себе туалеты, рукомойники, ногомойники и тд.

 

Все это с избытком компенсирует отсутствие чистых рек и пресных озер, так что проблем с водой нет. Есть проблема другого рода - когда тебе в третий раз за час предлагают остановиться и выпить воды, это утомляет.

 

И всё же в Турции приятно пить воду; самая вкусная вода в пустыне, вы же понимаете. Этот архаичный процесс требует южного солнца, горячих камней и легкой усталости. Турецкая вода - это не просто жидкость, это штрих вашей жизни, и он украшает её благородной своей простотой.

 

* * *

Продолжаю рассказывать о трактире. Он был обсажен виноградом, на толстых лианах которого висели спелые гроздья. Местами были расставлены клетки с попугаями и другими птицами. Осмотревшись, я спросил, почем тут айран. Оказалось - 500 000. Хм... Я поторговался и сбил цену до 400 000. Вот так, после дня, проведенного на солнце, я сидел в тени, пил холодный айран, и слушал птичий щебет. Неизвестно откуда появился огромный павлин и посмотрел на меня большим глупым глазом. Не поняв, кто я такой, он зашагал по трактиру, подметая бетонный пол своим знаменитым хвостом. Я бросил ему кусок булки. Он приблизился с таким видом, как будто не был уверен, что поступает правильно. Но булку съел... Громадная все-таки птица.

 

Из-за соседнего столика поднялся человек, взял свой пластиковый кувшин с айраном и, подойдя ко мне со значительным видом, долил мой опустевший стакан до верха. Все молча. Некоторые действия не требуют комментариев.

 

Заодно я пощипал местный виноград, чему посетители и хозяева очень обрадовались и даже стали мне что-то про этот виноград рассказывать. Я со всем соглашался. Но было 14:30, пора было идти. Надлежало одолеть километров 10 до Салихли и потом еще 143 до Денизли. Прошу заметить - не по автобану...

 

В Салихли я попал только в четыре часа дня и застрял там основательно. Набежали местные дети. Одному подарил питерскую открытку, другой выцыганил её себе самостоятельно. Они же отвели меня к мечети, где была питьевая вода. Не то, чтобы она была очень мне нужна, но проще было согласиться, чем объяснять, почему я не хочу туда идти. : )) Трасса идет насквозь через городок, автостоп не клеился. Я постарался выйти из города и отойти подальше. Никакого результата. Тут я заметил, что стою, собственно говоря, возле виноградника. Дальше пошло легче: машины все еще не брали, но я и не торопился. Я время от времени поднимал руку, но больше отвлекался на виноград. Потом заметил, что дерево, возле которого я стою, это не что иное как инжир... Висеть на трассе возле виноградника и инжирного дерева - это очень даже недурно. Вскоре остановился большой грузовик и взял меня на 10 километров, до поворота на Алашехир. Водитель был веселый усатый дядька, который спрашивал меня про русских женщин, и какие они, и, помню, заявил, что секс - это "гюзель", и даже "чок гюзель".

 

Было уже сумрачно, когда я вышел у поворота на Алашехир. Вскоре остановилась машина и провезла 33 километра до города. Алашехир я увидел далеко справа, на пологом склоне горы. Наверное, это таки была объездная... Когда-то это был большой и знаменитый греческий город и назывался он Филадельфия... Я прикинул, имеет ли смысл тут ночевать, и обнаружил отсутствие спичек. Это было неприятно...

 

В этом месте меня вызвался подвезти парень на мотоцикле. Он сказал, что тут есть стоянка, где много русских фур. И мы поехали, попутно завернув в магазин, где парень рассказал о моей проблеме со спичками и мне вручили желтый коробок с надписью "малазлар". Денег не захотели.

 

На стоянке, куда он меня привез, действительно стояли фуры. Но вместо русских тут оказались только русскоговорящие - молдаване. Звуки родной речи произвели на меня странное впечатление. Я почувствовал тревогу. Где-то в сознании пробежала красная строка: "Осторожно, русские!" Опять следить за карманами с деньгами, за вещами, и выбирать выражения. Сознание само дорисовало ментов и гопников. Что делать, дома привыкаешь ко всему этому и не замечаешь ничего, но Турция расслабляет.

 

При стоянке был трактир, та я пообщался с народом, выпил несколько рюмок подарочного чая и вроде бы даже накормили... Не помню.

 

В темноте за трактиром обнаружилась площадка, посыпанная гравием, неработающий фонтан и дощатый навес. По площадке бродили овцы. Я постелил пенку на бетонный пол под навесом и там заснул. Позже появились еще люди - с матрасами и одеялами - и тоже устроились тут спать, а на меня не обратили внимания. Так и спал я среди овец и пастухов...

 

22 августа четверг.

Проснулся после восьми часов. Выбрался на трасу и в 9:10 меня взяла машина и провезла километров с 20 или 30. Там я вышел, прошел вперед, и обнаружил справа от дороги мраморную чешму и виноградник за ней. Было 9:40 - время завтрака. Я набрал воды, незаметно слямзил гроздь зеленоватого винограда и сел на мраморную плиту в тень. День был жаркий, небо чистое, в такие дни тут без тени тяжело. Чешма стояла в том месте, где от трассы уходила грунтовая дорога и шла к домику, скрытому от меня деревьями. Там явно жил хозяин винограда и я старался не выделяться... Со стороны Денизли подъехала машина, вышли люди с пакетами. В пакетах были батоны. Бегло глянув на меня, они ушли к домику и скоро вернулись с большим количеством винограда в руках. Один, улыбаясь, подошел и вручил мне большую гроздь желтого, сладкого, без косточек, винограда. Машина укатила... Черт возьми, в этой стране совершенно неинтересно воровать. Проще попросить или так дадут.

 

В 10:30 остановилась приличная семейная пара и водитель открыл багажник, чтобы я пихнул туда рюкзак. Водитель оказался коммунистом и весело расспрашивал меня о Ленине и о политике вообще. Я показал ему старую советскую открытку с портретом Ленина, которую специально взял с собой, зная, как тут любят говорить на эту тему. Уже через час я вышел почти в центре города Денизли.

 

Денизли. Он запомнился мне большим и современным. Тем не менее красиво, толстые колонны пальм, цветы... Приятное производит впечатление. Пока это самая южная точка, куда я добирался в своей жизни - 38-я параллель.

 

Я шел по Истиклал Джаддеси - Проспекту независимости, отдаленно напоминающему стамбульский Истиклал. Обнаружил Интернет-кафе. За час тут брали 500 000 - это была самая дешевая ставка, какую я встречал в Турции. Залез на сайт и узнал, что Святослав с компанией проезжал тут 19-го. Они ехали через Трою и Эфес, а здесь посещали Памуккале. Второе сообщение было такое:

 

21.08. 2002 20:28 Black sea ring 2002 Мы на Средиземном море в Кызкалеси (рядом с Селифке). У нас как обычно всё ok. Мы курим кальян, пьем вино и хаваем фрукты. В Турции автостоп - просто супер! Больше 5 минут на трассе не стоишь. Потусуемся на Средиземном два дня и домой. Впереди у нас 4000 км!!! И по 10-30 баксов у каждого из нас. Попытаемся вписаться на корабль из Самсуна в Новороссийск или из Трабзона в Сочи. Если не получится, поедем через Грузию.

 

 

Хм... Больше пяти минут... Ну, если на автобанах, то конечно. Я подумал, что надо будет перехватить их в Самсуне. По времени вроде успеваю. И я оставил такое сообщение:

 

22.08.2002 13:52 muhranof Народ! Я в ДЕНИЗЛИ, попытаюсь просочиться на гору ЧЁКЕЛЕС, потом - на Анкару. Подаренные мне 10 мил. лир так и не удалось истратить. Святослав! Я из Анкары поеду в САМСУН, оставь информацию, может, пересечемся.

 

Мое присутствие в кафе вызвало повышенный интерес посетителей и администрации. С одним человеком вроде даже завязался разговор. Его звали Сонер и по типу он смахивал на Бандарчука. Он и предложил зайти к нему в гости. Я согласился.

 

Из Денизли выходит три трассы - на север, на юг и на восток. С запада город упирается в крутые склоны гор и в настоящее время медленно взбирается на эти горы. Я вошел сюда по северной дороге, а Сонер жил на южном выезде, добираться до него пришлось автобусом. В автобусе поинтересовался - откуда такое название города - "Денизли" (морской)? Он, улыбаясь, сказал, что это искаженное старинное "Донузлу", название какого-то зверька.

 

В доме Сонера я впервые обратил внимание, что турки оставляют обувь на лестнице. Двери тоже закрывают редко, и двери эти у них разве что не картонные.

 

Я просидел у Сонера до двух часов дня. Он накормил меня помидорами, хлебом, сыром и йогуртом. Турецкий йогурт продается в полиэтиленовых пакетах, и его надо разводить водой до желательной консистенции. Окна в доме выходили как раз на горы, с балкона я сумел тщательно все рассмотреть. Дело в том, что еще дома я спланировал восхождение на небольшой местный вулкан Чёкелес, но теперь не смог выяснить его местонахождение. Я вроде бы даже видел его на горизонте, но не знал, есть ли туда дороги, и в любом случае поиски вулкана отняли бы дня два. Поразмыслив, я отменил свое решение и решил ограничиться подъемом на местную гору.

 

Сонер убегал по делам до 17:00, а оставил у него все вещи и отправился к горе, благо что склон начинался тут же. Незастроенная часть склона была огорожена несколькими рядами колючей проволоки. За колючей проволокой начинался утомительный склон, заросший колючками, а еще выше - заросли кустов. Я полз по белым камням, стараясь поскорее попасть в тень горы. Солнце грело безжалостно. Потратив уйму времени и сил, мокрый от пота и грязный от налипшей пыли, я дополз до начала каменной стены. Денизли остался где-то внизу и дом Сонера различался с трудом. Странно, но лезть по отвесной стене легче, чем подниматься по тропинке. И интереснее тоже. Мне оставалось до вершины метров 20, но стена стала просто вертикальной. Маршрут несложный, на тройку по скалалазной классификации, но подъем съел бы слишком много времени. Я не стал туда лезть; прогулялся по карнизу, слазил к пещере - есть там такая. Было примерно 16:00 и я решил на этом закончить. Тень горы накрыла весь склон и спускаться было легко и приятно.

 

В 17:30 вернулся к Сонеру и сварил себе пшеничную кашу. Сонер ничего не ел, так как мусульманам в четверг не положено до темноты. Вообще же он был программист. Я еще с Бурсы обратил внимание, что турки не пользуются Виндами. У них своя какая-то программа - тоже американская, но переделанная немцами и, видимо, не хуже.

 

В семь часов вечера Сонер проводил меня до дороги и подарил на память 5 миллионов лир. От него же мне досталась как сувенир металлическая тарелка, с которой я ел кашу. Простенькая, но впоследствии я обнаружил, что она идеально подходит как крышка к моему котелку. Она прошла со мной весь путь, приехала домой и теперь вот лежит передо мной вещественным воспоминанием...


На трассе меня не брали долго, почти два часа. Я уже пошел пешком в сторону Анкары, но Денизли город большой. Я не успел из него выйти, и в 21:00 меня подобрал Ибрагим на грузовой машине Мицубиси 20 РА 669, которая следовала в Афьон-Карахисар. Это 225 километров, стоило ждать два часа!


Что касается блэксиринговцев, то они весь этот день провели в Кызкалеси. Говорят, температура была 45-50 градусов.

 

Закончилась первая неделя моего пребывания в Турции, машина уносила меня куда-то в темноту; оставался позади Запад, усеянный античными руинами, впереди - Центральная Анатолия, родина человечества...

 

Начало
Запад
Центр
Юг
Восток
Возвращение
© muhranoff.ru 2002-2021
контент распространяется на условиях лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0

Страница сформирована за 0.020560026168823 сек.