Забайкалье в июле 2003 года. Наша жизнь в Новоселенгинске, посещение Читы, Агинского дацана, получение визы и возвращении в Новоселенгинск.
Автостоп - это движение. Времени всегда не хватает и мир проносится мимо тебя, как пейзажи за окном поезда. Иногда целые страны проезжаются за день-два, а за неделю набегает событий, как за полгода обычной жизни. Но есть такой особенный момент жизни, как ожидание визы. Ее обычно делают неделю. В этот момент мир останавливается. Целую неделю можно жить на одном месте или неспешно перемещаться по округе, внимательно рассматривая все подряд. Можно залезть в горы, уползти в лесную глушь... Можно все. Время перестает существовать. В этом великий смысл существования виз. Если когда-нибудь визы исчезнут, это будет достойно жалости.
Итак, Новоселенгинск. Погода в те дни была сухая, теплая, где-то горели леса и постоянно пахло дымом, и горизонт все время был затянут серой пеленой.
22 июля вторник Новоселенгинск
Мы проснулись в Новоселенгинске. Петр Жамсаранович пригласил на чай, который оказался полноценной едой. После еды перестирали во дворе все наши вещи и развесили их на веревках сушиться. Миронова отправили на водокачку, а я откопал среди книг русско-монгольский словарь и принялся его изучать.
Позже мы предприняли раздельное изучение местности - я пошел в сторону гор, а Миронов решил узреть памятник декабристам.
Я прошел село насквозь, по пыльной дороге, мимо одинокого магазина, дома культуры и трансформаторной будки. Выйдя на окраину, заметил скальный уступ, удобный для тренировок скалолазам - бурые утесы и пятна кострищ под ними. Мимо утесами протекает мелкий ручей, за ним поле, слегка бугристое, все выщипанное коровами кроме редких пучков странной травы. Я думал, что так полями и дойду до самых гор, но за полем мой путь преградила Селенга. Берега этой мутной и быстрой реки поросли кустами, траву так же выщипали коровы, образовалось идеальное для стоянки место - множество сухих палок и вода рядом. Перейти Селенгу нереально, да и переплывать тоже рискованно.
Я посидел на берегу, созерцая движение воды, потом пошел берегом и, сделав приличную петлю, вернулся в село.
Подошло время обеда. Появился Миронов, который добрел таки до памятника декабристам, местной достопримечательности.
И утром и в обед нам рассказывали всякие местные истории. Оказалось, что Новоселенгинск некогда был большим торговым городом, но находился на другом, низком берегу реки. Несколько раз его сносило наводнениями, и в итоге его перенесли сюда, а на старом месте осталась только старая церковь - ее хорошо видно с высоких мест. Большая скала рядом с селом называется "Англичанка". Когда-то в селе жил англичанин-миссионер, и у него была жена, которая, уже неясно почему, бросилась с этой скалы. Мы решили отправится в то место, посмотреть на скалу и слазать в реку.
Мы вышли через сухие бурые холмы к реке. Плоская равнина с обрывистым берегом, большой ржавый катер лежит прямо на суше, склон Анличанки, где на песчанной осыпи загорала местная молодежь. Мы прошли под скалой, нашли полосу песчаного берега и залезли в мутную воду. Селенгинская вода произвела на меня странное впечатление, она чем-то сильно отличается от всех других рек. В этой воде легко. Не ощущаешь никакого напряжения или волнения. Кажется, что по ней можно плыть бесконечно долго и никогда не устанешь. Нирваническое какое-то состояние.
Над нами громоздилась скала Англичанка - это высота, обращенная скальным обрывом к реке, и пологим склоном - от реки. Мне захотелось залезть наверх, что я и сделал, и Миронов тоже, с некоторым неудовольствием и непониманием.
Сверху сказочный вид. Излучины реки, далекие горы, леса, острова... Таких мест в мире мало. Они надолго запоминаются и туда хочется вернуться.
Мы пофотографировали друг друга на скалах и не спеша пошли к селу верхами скал. Внезапно пошел мелкий недолгий дождик, который мы переждали в гроте, рассуждая о чем-то абстрактном.
Вечером Петра Жамсарановича пригласили помочь забить корову, ибо он один только это и умел. Допоздна были слышны какие-то звуки, разговоры, беготня... Я лежал в нашей комнате на полу и читал Вольную Энциклопедию.
23 июля среда. На восток!
Сегодня решено было покинуть Новоселенгинск. Проснулись в 9:00, нас накормили кровяной колбасой из той коровы, которую П.Ж. ночью помогал забивать. Хозяева как раз куда-то уезжали и взяли нас до Гусинозерска на машине типа микроавтобуса. Времени у нас еще много и мы решили прогуляться до Читы. Это примерно 600 километров на восток. Если все сложится удачно, доедем до Агинского, изучим город и дацан. В понедельник в 17:00 надо быть в Улан-Уде...
Пока ехали, одна немолодая и очень интеллигентная дама рассказала нам, что в Бурятии любой серьезные перевал считается священным местом и там принято бросать монеты. Так что на любой крутой горке можно увидеть их в количестве...
От Гусиноозерска добирались раздельно - для скорости. Я ушел вперед, возле поста меня заметили менты и засунули в автобус. Я извинился перед хозяевами автобуса за такое насилие, но им вроде было все равно. В 13:13 я вышел у развязки. Вправо уходила дорога на Читу, там громоздилось бетонное сооружение, похожее на недостроенную эстакаду. Я встал в тени одной из бетонных тумб и стал ловить машины. В 13:50 вдалеке показалась фигура Миронова, он приблизился метров до 400 и встал там ловить машины. Меня вскоре взяли и довезли до большого перекрестка с магазинами(14:40). Наверное, это Тарбагатай, городок в 52 км. от Улан-Удэ. У одного магазина стоял "Ниссан". Я застал в магазине водителя и спросил - не возьмет ли. Он ответил как-то невнятно, и я уже ершил, что он отказался, но через пару минут, купив что-то, он спросил: "ну, что стоишь? Забирайся в машину..."
Я вышел от него в 15:16 и вскоре меня взяли трое. Водителя звали Гэсер... Они довези меня до речки Сурхары, где милицейский пост, и там свернули. Было 16: 03, машин мало. Я пошел вперед, мимо поста, и там меня взял милиционер с этого поста, который ехал в Муховшибель. Селение это - обычная деревня, от Улан-Уде это 118 километров. Самое интересное, что тут и до Новоселенгинска по прямой столько же, только горы мешают. Я нашел колодец, полежал там на траве, грызя сухари и глотая воду, ибо солнце было горячее и вообще очень сухо и жарко.
Из Миховшибири меня вывез камаз. Он скоро свернул влево в безлюдной местности, а мне сказал, что с той стороны на восток скоро пойдет камаз с углем, так он скажет, что б меня взяли. Было почти пять часов...
И вот тут меня нагнал Миронов. Не помню, на какой машине он ехал, но они взяли меня, и провезли некоторое расстояние. После чего машина тоже свернула. Мы пообсуждали ситуацию, выяснили, что все нормально, только сахар на исходе... Я как раз подумал, что когда сахар кончается, он должен откуда-то сам собой появиться. И тут в вечернем сумраке мы застопили газель с расширенной в длину кабиной, которая ехала в Никольск, везла товары в сельский магазин. Водитель был хозяином этого самого магазина, интересовался, как мы так ездим и чего ради, и как питаемся и вообще как живем. Мы ответили, что пока у нас полный порядок, сейчас вот пойдеи искать чай ил просто воду горячую. Он сказал, что воду-то он и сам нам может организовать...
В Никольске машина стала разгружаться, подъехав задом к крыльцу. Со скуки мы помогли в разгрузке, перетаскивая ящики с водкой, лимонадами, минеральной водой и еще какие-то вещи. Как разгрузили, как раз вскипел чайник, и нам его принесли, а заодно полкило сахара и пакет чайностей. Мы пили это все, постави прямо на откидной борт газели. Я даже сфотографировал Миронова, сидящего на крыльце с кружкой, но этот исторический снимок не сохранился.
_
Когда мы выбрались из Никольска, было уже 19:55, но еще не темно. От Мухоршибири тут примерно 40 километров, а впереди еще чуть больше, и город Петровск-Забайкальский. Это уже Читинская область, до начала которой еще километров с десять.
Отсюда нас забрала красная Мицубиси, которая шла в этот самый Петровск. В машине было три человека - и все китайские монголы, кто из Хух-Хото, кто из Улаан-Хото. Самого главного звали Бар-Хуу. Уже не помню, о чем мы говорили, помню только, что дорога была плохая, асфальт старый, разбитый, но машина мчалась более ста и не тряслась. Вот тут-то я и проникся симпатией к японским машинам...
В совершеннейшей уже темноте Мицубиси заехало на окраину Петровска-Забайкальского и остановилось возле дома. Китайцы жили со всеми предосторожностями - большой группой, с решетками на дверях. Почти сразу соорудили большой стол, нагрузили его тарелками с овощами, рисом, кетчупами и прочей едой. Я по своей привычке плеснул в рис соевого соуса, что очень повеселило китайцев.
-Так в Китае не едят, - сказали они, - так только японцы едят.
Ночевать нас не приглашали, а мы не особенно и стремились, так что после еды и разговоров попрощались со всеми и отправились искать стоянку. Готовить еду уже было не нужно, это все упрощало. Мы шли уже в полной темноте, так что видно было только серую полосу дороги и какие-то огоньки далеко слева. Вышли к трассе, разглядели что-то вроде поляны, убрели туда и устроились ночевать. Миронов установил палатку, а я просто набросил на себя тент, и так заснул.
Итого за сегодня было пройдено примерно 130 километров до У-У и еще 200 с копейками до сюда. Итого почти 350. Нормально для Сибири.
24 июля четверг. Деревянный браслет.
Проснулись поздно - в 10:00. Долго и неторопливо собирались, сушили на солнце вещи. Только через полтора часа вышли на трассу.
Дальнейшие события не отложились у меня в голове. Помнится, в 12:50 местного читинского времени мы пили где-то чай с баранками, а потом почему-то разделились и я поехал вперед один, и в 13:47 "Тойота" завезла меня в Тарбагатли, и там, уже совершенно не помню где и как - меня подобрал микроавтобус. Тут мне сильно повезло, ибо автобус этот ехал прямо в Читу.
Хозяев микроавтобуса звали Владимир Михайлович и Ирина Владимировна, они жили во Владивостоке, а сейчас ездили в гости к родственникам на Волгу. Участок Хабаровск-Чита прошли своим ходом, но прокляли эту затею и обратно решили грузиться на платформу. Машина была завалена сумками, ведрами, свертками, какими-то еще вещами, и я там помещался с трудом. Мне рассказали множество всяких историй. И про то, как подбирали "путешественников" у которых из вещей был один полиэтиленовый мешок.
-У тебя хоть сразу видно - кто и куда, а эти... А что с ними делать? Уставший, голодный...
15:30 - проезжаем Хилок. Это 142 километра от Петровска. Тут начинается Яблоницкий хребет...
18:00 - 18:32 - встали на ужин у трактира. Меня тоже пригласили к этому процессу и накормили пельменями, мясом, и кофе еще... Чуть позже Ирина Владимировна что-то перебирала в вещах и случайно наткнулась на совершенно ненужную вещь - деревянный браслет. Простое китайское изделие, 15 деревянных лакированных шариков на резинке. Повертела она его в руках и вручила мне:
-На, держи.
Ну, взял я... Нацепил на руку. Сейчас вот пишу все это и держу его в руках. Много потом было странностей с этим браслетом, если прочитаете историю до конца - увидите... Таинственная вещь.
Было, наверное, часов восемь, когда я покинул микроавтобус на одной из развязок под Читой. Узнал направление и поймал легковую до центра. В машине ехал парень и девушка, которая отказалась с Урала.
-С Сима? - спросил я наудачу.
-Да! Ой, а как вы догадались?!
Они высадили меня в самом почти центре, я сделал петлю по окрестным улицам в поисках интернета и действительно его нашел, оставив короткое о себе сообщение. Оттуда вышел к вокзалу, башеные часы которого показывали московское время (могу ошибаться). Большая площадь перед вокзалом огорожена каким-то непонятным забором... Пока мне нечего делать в городе и я пошел на выход. Центр Читы имеет примерно сетчатую планировку, улицы идут на восток, а там очень скоро уже трасса. Я шел, рассматривая город и примериваясь к далеким сопкам.
Чита город спокойный, тихий, невысокий и непритенциозный. Не очень много новостроя, ничего не раздражает глаз. В каком-то смысле тут даже скучновато. Если сравнивать, то мне больше нравится Иркутск, но меньше Улан-Удэ.
Пора было что-нибудь съесть или выпить. Я завернул к придорожному кафе со столиками и зонтиками, спросил горячей воды и устроился пить чай. Тут меня заметили две женщины, разместившиеся за теми столиками, что были обеспечены навесом - как бы поприличнее. Они заказали себе шашлыки с кетчупом и что-то еще. Странные были женщины, слегка нетрезвые, одетые несколько ярче, чем прочие и как-то особенно коммуникабельные... Они поделились шашлыком что-то весело порасспрашивали. Как я понял, они ждали автобуса до деревни... Что-то в ситуации было загадочно, но ничего из нее не выросло плохого или хорошего, и я благополучно пошел дальше присматриваясь к округе.
Чита на востоке заканчивается быстро, упираясь в лесистые холмы. Я присмотрел один - кажется, он называется Батарейная Гора. Вверх вела грунтовая дорога, которая вскоре превратилась в тропинку. Сухое место, поросшее соснами. Идеально для стоянок, вот только кто тут бродит вечерами - непонятно. При мне не было никого. Уже стемнело, я растянул тент между сосен и забросил туда вещи. Чита виднелась недалеко внизу множеством огней. Красиво. Я не стал разводить огня, ибо есть не хотелось. Посмотрев сверху на город, я залез под тент и там заснул.
Осталось сказать, что Миронов так и не доехал до Читы. Он завис где-то посередине, решил отказаться от Читы и двинулся обратно. У него появилась мысль посетить Баргузинский залив, и он начал понемногу ее воплощать... Где он провел ту ночь, я не знаю.
25 июля пятница. Агинское
Утром пошел мелкий дождь. Проснувшись, я заметил его косые линии между сосен и продолжил спать дальше. День выдался серый и туманный. Когда сон прошел начисто, я вытащил "Традиционную обрядность монгольских народов" и стал читать все подряд... Потом нарыл другую книгу. Дождь не прекращался. Собирать вещи под дождем не хотелось и я продолжил ожидание. Миновал полдень. Час дня. Два часа. И только после четырех часов дня дождь стал затихать. В пять я собрался и спустился с Батарейной Горы.
Теперь мне надо было попасть в Агинское, а это 158 километров. Через 63 километра будет Дарасун на реке Ингоде...
Вскоре меня подобрали Жигули и провезли примерно 40 километров. Я вышел из машины в 17:50 и затем другая машина подбросила в Дарасун. Я ногами перешел мост, заглянул в магазин на другой стороне... Часы показывали 18:30. Постоял так некоторое время и вскоре меня взяла легковая, идущая прямо в Агинское. В ней ехали трое - Борис Валентинович, его жена Оксана и сын Богдан. По дороге они рассказали, что в Агинском есть отель "Сапсан", хозяин которого правильно понимает путешественников, и если к нему обратиться, то он может... Что-нибудь...
В Агинском я вышел уже в вечернем сумраке. Грязные лужи, деревянные одноэтажные дома... Сыро... Я задумался, что тут можно делать, и в это момент ко мне подошел здешний житель, учитель физкультуры. Спросил, откуда я и куда, и для чего, и что-то еще, потом предложил ночевать у него. Он был слегка нетрезв. Потом подошли его друзья, тоже в нетрезвом виде, мы долго стояли у памятника танку. Они обсуждали какие-то свои проблемы, пили портвейн, и только спустя некоторое время учитель повел меня на окраину городка.
Настроение у него было пессимистичное, он что-то рассказывал, но все с минорным оттенком. Подошли к дому. Большой деревянный дом с огородом. У учителя была жена - откуда-то издалека, из какого-то экзотического места. Меня накормили несложной едой, показали пустую, с ковром на полу, комнату, и там я устроился со своим спальником.
Этот день запомнился мне как сырой, холодный и темный, но в моей жизни он занял некоторое символическое место - никогда еще я не забирался так далеко на восток, а в границах России это пока мой личный абсолютный рекорд. 115-й почти меридиан, это от моего-то родного 30-го...
26 июля суббота . Пешком с востока, стремясь на юг...
Ранним утром я покинул дом учителя и отправился к центру поселка на поиски интернета. Надо было сообщить миру о своем достижении. Пока шел, осматривался по сторонам, прикидывая, что бы такое написать для Вольной Энциклопедии. Но писать тут почти нечего.
Интернет в Агинском есть, но хитро прячется. Мне показали загадочное здание с металлической дверью, но дверь была заперта. Я нашел почту, но и там его не оказалось. Одна из работающих там женщин, вникнув в суть проблемы, предложила мне написать чего-нибудь на бумажке, ибо у сына ее дома интернет есть, ну и... Я написал. Как позже выяснилось, пользы это никакой не принесло.
День случился ясный и солнечный. Я покрутился по поселку, вышел к окраине городка, где бензоколонка, и двинулся по дороге в сторону дацана. Расстояние там смешное, но я этого не знал. В полукилометре от заправки я обнаружил речку Цагаан-Челутай и указатель "Агинское". Мимо шли местные, и я попросил их сфотографировать меня у этого указателя - не так много народу еще попадало в Агинское моим способом...
Вокруг холмистая равнина, вдалеке горы. Скором меня подобрала легковая и за несколько минут довезла до дацана.
(11:32) Агинский дацан хорош тем, что не испорчен туризмом. Тут почти нет толп гостей и ларьков с сувенирами. А те немногие гости, что имеются, ведут себя как-то более естественно. Здесь нет запретов на фотографии и вообще, похоже, никаких запретов нет. Я сделал круг по дацану, покрутил барабаны, сфотографировал слоника и ступу. Изучив все, что смог, я двинулся в обратный путь на Читу.
Не помню, как, но в 12:33 я выбрался на Читинскую трассу. И тут меня подобрали вчерашние Жигули - Борис Валентинович и Оксана. Теперь они ехали прямо в Читу.
По пути они рассказывали мне про Кабзона, который много чего сделал для Бурятии, привозил сюда всяких важных людей и всячески привлекал внимание к региону, рассказали про знаменитый Алханай, где фантастически полезные источники, которые излечивают от всего, чего угодно. И множество историй, как там выздоравливали люди или наоборот, заболевали оттого, что плохо себя вели. Как однажды кто-то сфотографировал местных бурундуков, коих там множество, а потом на фотографиях вместо бурундуков оказались белые пятна. И вообще считается, что духи или души часто вселяются в бурундуков.
В два часа дня проехали Дарасун.
15:55 - въехали в Читу. У меня тут оставалось одно дело. Надо было найти китайское консульство, ибо что-то такое в Чите есть. Оно расположено на главной читинской улице, и я даже его нашел, но оно отчего-то оказалось закрыто. Больше дел в городе не было, и я с чистой совестью двинулся в обратный путь.
Если выбираться из Читы на восток легко, то на запад - гораздо сложнее. Тут тянутся всякие промзоны, окраины, дороги ведут черт знает куда, и я двигался медленно. Некоторое время стоял еще в черте города, на возвышенности. Передо мной образовалась девица с сумкой - тоже ловила машины. И у меня и у нее дело не клеилось, так что она подошла с дежурной фразой - привет, мол, чего и как. Я ответил, что с Питера, что движусь в Улан-Удэ, а вообще в Китай.
-Здорово. А я тут проституцией занимаюсь.
Она сказала, что тоже бы хотела вот так, но есть проблемы. Во-первых, женщина, во-вторых - есть наркозависимость. Так что...
Окраины я проходил медленно. Так случилось, что оказался я не на основной трассе, а на какой-то глухой параллельной. Тут меня в 18:00 застал сильный, но недолгий ливень, от которого я спрятался под навесом автобусной остановки. Затем, быстро высохнув на солнце, пошел дальше, огибая обширные лужи. Где-то тут в безлюдном месте ко мне прицепился нетрезвый парень, который стал просить деньги. Я сказал, что денег нет, а есть только чай и сахар. Он, подумав, сказал, что и сахар его устроит. Но потом появился его друг и увлек его от греха подальше.
В 18:24 я продвинулся на 40 километров от Читы и таки выбрался на основную трассу. Погода сказочная - сухо и солнце, вот только машин маловато. Это не сильно меня смущало, ибо у меня в запасе 48 часов.
Я добрался до ментовского поста и весового контроля, где меня подобрал парень из Кызыла, который гнал домой микроавтобус из Владивостока. По своему плану он ехал, пока не стемнеет, а там встает и меня высаживает, ибо ночевательное место одно. Я решил заранее присмотреть себе место, чтобы там выйти и обрести еду.
Мы проехали 180 километров, и там я вышел(22:00), рассмотрев в вечернем сумраке группу строений и столовую. До Хилка оставалось 74 километра. Это как раз Яблоницкий хребет, заменитый водораздел, где в одну сторону реки несут воду в Ледовитый океан, в другую - в Тихий океан. А я точно посередине.
Упомянутые строения при ближайшем рассмотрении оказались стоянкой, трактиром и лесопилкой. Всем заведовал один старик, которого я так и не увидел, а вместе с нм жила его родственница(при трактире) и человек Вова(на лесопилке). Этот Вова и предложил ночевать в его убежище, где можно варить кашу и кипятить воду.
Жили тут на полном самообеспечении. Дизель вырабатывал электричество. Позади трактира высились штабеля дров. Глинистая почва была усеяна стружками и щепками. Какие-то агрегаты покрыты брезентом... Вова обитал в бревенчатом строении, где в центре стояла печь, а вокруг вдоль стен нары, заваленные матрасами, бушлатами, одеялами и чем-то еще. В печь бросили поленьев, плеснули бензина и скоро уже можно было готовить еду.
На стоянке присутствовала одна единственная машина - сломанная газель. Водитель ехал в Читу, но всю ночь чинил мотор...
27 июля воскресение Яблоновый хребет.
Утром шел дождь. Вова принес мешок какого-то субпродукта и предложил нажарить его с салом, что я и сделал. Субпродукт имел кисловатый привкус, и ел я его с некоторым усилием. Мне удалось съесть пару сковородок, а Вова сказал, что это мало, чего я, в самом деле... Давай, весь этот мешок, на сале...
Надо было чем-то себя занять. Вова предложил поспособствовать ему в деле отмывания этикеток с пивных бутылок. Я согласился - надо же было приносить какую-нибудь пользу. Бутылок было великое множество, я дошел до середины процесса, когда показался хозяин ремонтирующейся машины, и сказал, что он, в общем, починился, и может взять меня до Города. Но я отказался - раз уж подписался на эти бутылки...
Интересно. На юг от меня - 300 километров безлюдной тайги, потом Монголия. На север - вообще леса до бесконечности. И я на узкой - метров 100 - полосе обитаемого мира, где 4 человека живых людей, включая меня.
После трех часов дня дождь несколько поутих. Я сделал над собой усилие, взвалил на плечи рюкзак и пошел ловить транспорт. День выглядел невесело - беззвучно, серо, свинцово. Машины изредка проскакивали по трассе, не обращая на меня внимания. Захотелось есть, но денег в кармане осталось около трех рублей. Я расхаживал взад-вперед по обочине пустой трассы и рассматривал монеты, поблескивающие под ногами. Наверное, это перевал или просто уважаемое место, раз тут бросают деньги... Я стал думать - насколько этично будет присвоить себе несколько рублей из этих пожертвований духам? Как посмотрят на это духи? С одной стороны, вроде бы нехорошо, ибо не для меня они тут лежат. С другой - они вроде бы действительно нужны. Ничего плохого в моих мыслях не содержится, и если вежливо извиниться перед духами... Поймут они или не поймут?
И я присвоил себе три или четыре рубля.
Вернулся греться в трактир. Здесь за шесть рублей выдавали толстые макароны с серой подливкой. Приобретя это благо цивилизации, я стал ждать решения своей судьбы.
После шести в трактир завернул веселый перегонщик. Я поинтересовался - не подвезет ли, и он весело ответил, что не подвезет, потому как вообще никого не подвозит, а перегонка машин это у него такой отдых от людей. Когда надоедает работа, семья и вообще люди, он едет во Владивосток за машиной.
Около восьми часов вечера к трактиру подъехала "Волга". Из нее вышел делового вида человек. Перебросились парой слов - он ехал из Читы в Улан-Удэ. На мое предложение он ответил не сразу. Сперва доел всю еду, и вроде бы не решался, потом настроение его переменилось и он сказал - поехали.
Мы ехали долго, и он успел рассказать много всего. Что сам он адвокат, и зарабатывает по миллиону в месяц, завел себе специальную переводчицу с китайского - специально присмотрел еще в школе, направил учиться на "китайский язык" и сам платил ей стипендию в 1000 долларов, чтобы не отвлекалась от китайского ни на что. И она теперь должна 25 лет у него работать, и платит он ей какие-то громадные деньги, но зато надежная и знающая... Рассказал, что Волга одна из лучших машин, ибо: ..... , а в целом вот так и живет и все хорошо. Это был редкий случай человека, у которого в жизни все сложилось так, как надо. И он этого не скрывал, скорее даже подчеркивал.
И при этом что-то его тяготило, была какая-то едва заметная тень на лице. Ехал он быстро, по его словам - спешил в Улан-Удэ. И только в самом конце пути он все же проговорился, что "... один человек... Он нехорошо со мной поступил... Очень... Он в Улан-Удэ едет, вот и я... Хочу ему в лицо посмотреть..."
Похоже, и у него в жизни было не все в порядке.
Около часа ночи мы въехали в Улан-Удэ и остановились у вокзала. Попрощались.
На уланудинском вокзале есть зал ожидания. Я двинулся туда, но зал был сильно платный. Я остановился у прохода в размышлении, и тут появилась административная дама, которая сделала рекламный жест рукой - мол, велкам. Я сказал, что не по карману. Она разрешила ночевать так, но только до семи часов утра. И я устроился на своем спальнике в этом зале ожидания.
28 июля понедельник. Этот день мы приближали, как могли.
Мой самый длинный, скучный и утомительный день в Улан-Удэ.
В 7:30 утра меня предупредили, что мое время истекло. Я еще с полчаса вяло пособирался, растягивая время, и в 8:05 покинул вокзал. Вышел в просыпающийся город и задумался, чем занять себя до пяти часов вечера. Мыслей не было. Я завернул к сбербанку, надеясь сбыть свои евромонеты, но мне это не удалось. От банка я прошелся вдоль высокого речного берега до известного в городе танка. Там обнаружились чахлые заросли, где я расстелил тент и проспал час или два. Время ползло издевательски медленно. В 12:00 лежание мне надоело и я пошел разведать рынок. Эта часть Улан-Удэ оказалась скучна и малополезна. Там я приобрел два рогалика по 1,5 рубля и стал искать воду под чай. Подходящим местом мне показалось заведение "БУТЕРБРОДНАЯ", но там отчего-то не захотели поделиться горячей водой. Я переместился к центральной площади и обрел воду у женщины, торгующей всякими пирожками, сникерсами и чаем. Это был тент со столиками, цены злобные, но воду - хоть она была из электрочайника - мне дали.
В 13:36 я пил чай и записывал все эти события. Рядом громоздился универмаг "Спутник", и я отправился туда в поисках крупы. Крупы в универмаге не нашлось, и вообще ничего дешевого не нашлось, только БП-лапша по 2.50, которую я и взял пару пачек.
Продолжил скитание по городу. Обнаружил дешевый хлебный ларек... Странно, как мало книжных магазинов... С ума тут сойдешь, пока дождешься визы...
В 15:20 я переместился на ступени гостиницы "Бурятия" и стал караулить Миронова. Погода все такая же пасмурная, солнце изредка выглядывает из-за облаков, но все равно невесело. Скорее бы юг. Теплые ночи, теплые дожди...
В мечты о юге вклинивалась мысль о фотопленке - где ее покупать? Проявка в Улан-Удэ стоит 10 рублей за 20 минут, а там?..
Не помню, как явился Миронов. Он ничуть не изменился. Он рассказал, что в четверг так и не доехал до Читы, повернул в Улан-Удэ, оттуда двинулся к Баргузинскому заливу, где провел время на берегу Байкала при плохой и холодной погоде. Зато обрел банку борща, несколько килограммов макарон и пару килограммов овсянки.
Эти килограммы... Сколько мы жили ими потом в Монголии, а часть потом украли, а овсянка, уменьшаясь в количестве, проехала со мной весь Китай и иссякла только в Казахстане... Забавно иногда проследить судьбу некоторых вещей.
Стараясь ни о чем не думать, вы вошли в комнату Глобал-Тура. Нам вручили наши паспорта - нате, мол, все в порядке. Я развернул паспорт и узрел там серую с пестрыми отливами монгольскую визу. Мы все же это сделали. Проехав 10 тысяч километров дорогами Средней Азии и Сибири мы... мы получили ее. В такие моменты начинаешь завидовать самому себе.
Привычным путем мы побрели в сторону моста и двинулись в сторону Новоселенгинска. У Петра Жамсарановича сегодня День Рождения, надо навестить. В 20:35 миновали Гусиноозерск. Где-то к девяти были в Новоселенгинске.
Все такое привычное, знакомое. Горный хребет, скала Англичанка. И не висит уже серая мгла над горизонтом, не пахнет дымом. Засуха прошла при нашем появлении. Я всегда подозревал, что автостопщики приносят удачу.
В доме Петра Жамсарановича все было тихо и спокойно, никакой суеты. День Рождения миновал без шума. П.Ж. рассказал нам, что после нашего отъезда приезжали литовцы и тоже тут ночь провели. Мы посидели на кухне, выпили чая, потом сказали, что поедем дальше на Кяхту. Напрашиваться на ночевку не хотелось даже косвенно, так что в 22:30 мы убрели в темноту, и я повел Миронова к Селенге.
У скальной гряды возникло неожиданное препятствие. Тот мелкий ручеек, что я помнил, превратился в серьезное препятствие. Как ни противно лезть ночью в холодную воду, а пришлось это сделать...
И уже на берегу реки, в том изобильном дровами месте, что я запомнил еще неделю назад, среди кустов, где было так сухо, приятно и вообще хорошо - там мы поселились на эту ночь. А лежать у костра на берегу реки, когда в кармане у тебя монгольская виза, и впереди - щекочущая нервы неизвестность - это, скажу я вам, такая штука... которая запоминается на всю жизнь как самое лучшее в этой жизни. Ну а про что еще такое же можно сказать? И жизнь вся чего ради тогда была затеяна?
