3 августа воскресение.
Проснувшись утром, мы доели тушенку, оставшуюся с пятницы и стали собираться. Показалось солнце... Я впервые набил свой новый рюкзак и примерил его на себя в таком виде. Приемлемо... День вырисовывался солнечный, приятный, так что настроение сформировалось самое лучшее, какое бывает.
Для начала мы двинулись на рынок, кое-что посмотреть. У входа вышла забавная ситуация. Билетерши пропустили меня без вопросов - примелькался я им - но на Миронова набросились тучей. Тогда я сказал, что ему можно, что он со мной. И странное дело - билетерши сразу отстали.
На рынке я хапнул ручку. Она стоила 70 тугриков, мы же сговорились за 50. Посмотрел кроссовки - отчего-то недешевы. Я еще хотел пиалу купить, но забыл... Фотоаппараты попадались за 5000 тугриков, но среднего качества. Те, что получше, стоили 8-10 тысяч. Многовато.
На рынке нам встретился поляк. У самого входа, где торгуют удочками. Не помню, кто первый пошел на контакт, но он предупредил нас, чтобы мы были осторожнее, тут часто воруют, режут сумки и так далее. Разговор коснулся темы дорогих карт и он сказал, что знает место, где есть дешевые "мапы". Примерно там, где с Эйхтайвану поворот к монастырю Гандан.
Произведя такое маркетинговое исследование и пообщавшись с поляком, мы вышли на Эйхтайвану. Шел пятый час. Мы дошли до указанного места, но магазин с дешевыми "мапами" был закрыт. Не помню как выбрались на западную окраину города. Завернули куда-то пожевать хашууров и заварить чая. Поймали легковую, которая нас повезла вперед, но по ходу дела прояснилось, что дорога в какой-то момент раздваивается, две новые дорог сперва идет параллельно, потом одна заворачивает на Дархан, другая на Арвайхере, хорхоринское направление. Поворот-то мы и пропустили. Правда, до нашей было недалеко - пройти метров двести.
Оттуда нас подвезли до деньгособирательного терминала. Там подобрал джип-тойота и в 18:03 высадил у поворота и вывески "УЛААНБАТАР". Там мы немного постояли и нас подобрал микроавтобус. В 20:23 он высадил нас у нескольких придорожных строений. Что-то вроде магазинов. Понемногу темнело. Песпективы были неясны, но скоро остановилась большая синяя машина.
-САМБАЙНО, - привычно поздоровался я, - БИД ХОРХОРИНТ ЯВЖ БАЙНА.(Мы идем в Хорхорин)
И добавил что-то еще, упомянув, что мы "орос".
-А, олос, - улыбнулись из машины, и велели залезать. Мне показалось странным это "олос", я невзначай спросил - сами-то откуда будете? И к моему удивлению, это оказались китайцы.
Это была первая китайская машина на этом пути. "ФАУ" или "Дунфен", я тогда еще не различал их. Я узнал, что китайцы строят тут дорогу и возят всяческие материалы. .....
В 21:30 мы вышли. Тепло, немного влажно, фантастический, горящий красным закат. Дорога шла по темному, цвета охры, песку. Мы постояли в ожидании машин, ничего не дождались и решили повторить эксперимент с юртой. Вернулись немного назад, где с северной стороны дороги располагалось несколько этих юрт. Подошли к первой. Спросили, как бы тут в плане спать? Спрошенный человек задумался, потом сказал, что сейчас явится хозяин, он все скажет. Откуда-то возник хозяин и сказал - разумеется, какие вопросы.
Нас запустили внутрь, накормили рисом, сваренным на молоке, потом появилась бутылка водки. Миронов посмотрел на бутылку и в его душе зашевелились нехорошие предчувствия. Водку разлили по маленьким стаканчикам, все выпили (мы тоже, куда деться...), после чего бутылку закрыли и убрали. Я как-то не задумался над происходящим, а Андрей позже заметил, что у нас обычно бутылку не убирают. Действительно. Я заметил, что монголы вообще не делают из водки культа и не отягощают жизнь сложными ритуалами обращения с ней...
Друг хозяина оказался русскоговорящий и даже умел писать. На моей бумажке для записей он написал так: "спасибо Алексей, Андрей твой друг Пуужээ". Он как раз агитировал хозяина на русское развлечение - ловлю рыбы - и уточнял у меня, как эту рыбу лучше готовить. Я вспомнил один поморский способ жаренья трески и сказал, что нужен хотя бы лук. Монголы, подумав, обещали поискать лук. Кажется, все шло к тому, что завтра мы с ними едем ловить рыбу, а потом я работаю консультантом... В наши планы это не входило, так что надо было плавно уклониться.
На ночь мы раскатали спальники в противоположной от входа части юрты и там залегли. Интересно, что нижний край юрты обычно приподнят для вентиляции, но при этом не холодно.
Позже я вспоминал Далай-Ламу XIV и его мысль о том, что истинная любовь порождается только состраданием. Но вот нас пустили ночевать, еще и кормили чем-то, и писали "спасибо". Почему? Не из сострадания же. Им тоже было это интересно. Истинная любовь есть способность делать что-то без прямой необходимости и ничего при этом не теряя. Она порождается исключительно внутренней потребностью в самой себе. Эта потребность либо есть в человеке, либо ее нет, вот и все.
4 августа понедельник. Любимая долина Чингис-Хана.
Не помню, что разбудило нас в то утро. Мы собрали вещи, нас накормили какой-то едой и, попрощавшись с хозяевами, двинулись к песчаной полосе дороги. Было 11 с чем-то часов. Машины были, но отчего-то в этой части Монголии они не проявляли лучших сторон своей души. Я решил пойти вперед, Миронов остался ждать событий, и так мы расстались, уговорившись встретиться в Хорхорине.
Через некоторое время, в 11:50, меня подобрал цивильный "мерс", на которого ехал работник посольства.(Не помню, какого.) Он и довез меня до уходящего вправо поворота на Хорхорин и угостил барбариской кременчугской кондитерской фабрики.
Это было уже 13:30, и я находился в 219 километрах от Улан-Батора, судя по указателю. У поворота пришлось постоять. Подошел монгольский парнишка, перебросившийся парой слов на не очень чистом русском... Пусто. Прошло более часа, когда остановилась машина, в которой было трое человек водитель и две женщины, одна из которых русскоговорящая. Они поведали, что занимаются кожей. С ними я проделал долгий путь через зеленые холмы. Потом дорога перпендикуляром уперлась в другую, машина свернула вправо и скоро показался указатель "ХОРХОРИН". Потом снова долгая степь и дорога вдоль холмистой гряды, и вот чуть правее дороги - квадрат белых каменных стен. Машина въехала на бензоколонку, там я вышел и осмотрелся. (15:40)
К стенам шла тропинка и я пошел туда. Стена была невысокая, через небольшие промежутки стояли башенки, увенчанные буддийскими ступами. Явно не военное сооружение.
Когда я подошел к воротам, навстречу мне вышел лично А. Миронов. Оказалось, что он приехал сюда почти на полчаса раньше меня и ему устроили бесплатную экскурсию по монастырю, коим являлось это место. Вслед за Мироновым появился и сам экскурсовод, почему-то обрадовался моему появлению и предложил поучаствовать в экскурсии еще раз. Говорил он на русском, хотя слова подбирал неуверенно.
Я пристроился к толпе молодежи, которую он провел по нескольким помещениям монастыря, показывая картины, ткани и статуи Будды. Завершая рассказ на монгольском, он кратко пересказывал мне содержание на русском.
Этот монастырь, собственно, единственный исторический объект в Хорхорине. Когда-то Чингисхану понравилась эта долина и он основал тут свою ставку. В 18 веке в память тех далеких дней тут основали монастырь. Никаких иных сооружений тут нет. Ни развалин, ни древних строений, ничего.
Из монастыря мы с Мироновым двинулись на поиски ночевательного места и еды. По пути встретился настоящий немец, обитающий тут в отеле. Он сориентировал нас до реки.
Нашли рынок и пристально его изучили. Мясо тут было еще дешевле уланбаторского - 600 тугриков. Остальные товары в ту же цену. На пустеющем ввиду вечера рынке мы отыскали "цайны газар", добыли горячей воды и 4 хашуура.
За широким полем протекал Орхон, за рекой начинались горы. Мы пересекли поле, перешли вброд протоку и обосновались на острове, где кроме нас жгли костры многочисленные цивилы. Они обосновались тут с палатками, из чего мы сделали вывод, что спать тут безопасно. Беда была только с дровами. Но я нашел каких-то палок, мы сделали чая, выпили его, любуясь бегущей водой Орхона, и устроились спать. Ради эксперимента я вписался в мироновскую палатку. Ночь обещала быть прохладной...
Когда-то тут располагалась ставка Чингисхана и из края в край равнины все было уставлено белыми юртами, и сотни коней пили воду там, где мы сейчас ночуем. Это был центр самой большой в мире империи. И он перестал существовать, не оставив после себя ни фундаментов, ни мусора, ни ям и рвов, ничего. Мне показалось, что мусор как сущность порожден западной цивилизацией. Он же и развил его до предела, изобретя пластиковые упаковки. Мусор Трои и Хаттусы разбросан на сотни метров вокруг, в древнем Новгороде его наслоилось 20 метров, Москва порождает тысячи тонн мусора в день. Хорхорин ни оставил ничего. Ничего.
5 августа вторник.
Сегодня мы никуда не спешим, мы просто делаем что-нибудь и время идет само собой; медленно меняются дни, и так до пятницы... Мы проснулись по привычке в 8:00, или примерно в это время. Обычный утренний холод и слабое солнце. Я набрал палок, развел костер и сварил ячневую кашу на сухом молоке. Заварили чай... Бежит Орхон, дымится чай... Завтрак был окончен в 10:00, когда начало резко теплеть. Я лежал в палатке и читал Рерихов, когда тент стремительно нагрелся и стало душно... Еще час мы лежали просто так. Появился велосипедист, который осторожно приблизился и стал предлагать какие-то сувениры. Вокруг уже никого, все вчерашние туристы разъехались.
Потом мы пошли обратно через Хорхорин, заметив по дороге статую какого-то монгольского спортсмена, который выиграл много всяких медалей на олимпийских играх, а родом он из Хорхорина, и вот теперь бронзовый такой стоит...
На выезде из города нас подобрал грузовик и в его кабине мы доехали до поворота и еще некоторое расстояние. Тут он свернул в сторону с дороги, а мы остались среди холмов и безлюдья. Только в 14:10 остановился джип - в нем ехали три женщины. Все очень деловые, энергичные, в соломенных шляпах и черных очках. Мы лихо проскочили до трассы Улан-Батор - Арвайхэрэ и повернули к столице. Еще вчера меня посещало смутное желание посетить Арвайхэрэ, но к сегодняшнему дню оно прошло... Мы мчимся по почти ровному асфальту, за окнами - зеленые холмы. Миронов сказал, что эти холмы очень напоминают знаменитые обои для монитора...
Когда мы приехали в Лун, у нас что-то сломалось и с час времени мы потратили у "ямы" ремонтной мастерской. Вокруг было много мусора и цемента, но никаких пирожков или чая не виделось, и мы с Мироновым грустно рассматривали этот цемент...
В 19:00 мы вышли в Улан-Баторе, на Эйхтайвану и попрощались с женщинами. Возник вопрос - где ночевать. До заповедника далеко. Я вспомнил заросли кустов и предложил пойти туда.
У реки Миронов возжелал ночевать на южном берегу, и мы предприняли разведку, но ничего укромного не обнаружили. Вернулись на северный берег и долго бродили среди густого высокого кустарника. К нашему неудовольствию, тут ощущалось присутствие иных людей, социальный статус которых нам непонятен. Например, что это за люди собирают по утрам пластиковые бутылки? Дворники? Бомжи? Если бомжи, то зачем им пластиковые бутылки? Сдавать? Или им что-то платят за сборку мусора? Сплошные загадки.
Кое-как мы замаскировались, сварили еду и заснули. Еще два дня у нас осталось до визы... Надо кое-что прикупить, с очками разобраться...
6 августа среда.
Проснулись часов в девять. В зарослях, где мы ночевали, к утру появляются странные люди. Один из них приблизился к мироновской палатке и попытался заглянуть в вентиляционное отверстие. Андрей долго этим возмущался, а я пытался ему объяснить, что человек никогда не виде палатки и его любопытство вполне объяснимо... Развели костер, сварили овсянку на остатках молока, собрались и в 11:00 пошли в город. Лично мне надо было разобраться с очками, а Миронов не пожелал остаться из-за этих вот странным субъектов.
Вышли на Эйхтайвану, зашли в интернет-кафе, и тут обнаружилось, что мой сайт прикрыли, так как там нашелся какой-то вирус. Только этого мне еще не хватало. Судя по описанию, вирус нашелся в четырех файлах, и удалить их несложно, только скорости интернета здесь слабые. Я все же решился пожертвовать несколько сотен тугриков, слазил ан сайт и - странное дело - этих самых файлов не нашел. Теперь я вообще ничего не понимаю.
Не помню, кто и когда присоветовал мне искать очки в центральном универмаге "ИХ ДЕЛГУР". Я оставил Миронова в тени российского госпиталя (14:30) и пошел по эйхтайвану искать этот "их делгуур". Он обнаружился чуть западнее российского посольства. Колоссальный недешевый магазин. На втором этаже нашел отдел по продаже оптики, где имелись очки за 5000 тугриков. Это меня устраивало. Договорились, что их сделают к завтрашнему дню.
Вернулся к Миронову(15:30), решил сбегать на рынок, и уже прошел в сторону рынка некоторое расстояние, как вдруг останавливается полицейская машина и меня зовут. Подхожу. Это, оказалось, из-за нашего ограбления. Кого-то там нашли. Я вернулся до Миронова, мы упихались в машину и нас отвезли в полицию. Там мы снова без пользы потратили почти час, сидя на голубых пластиковых стульях у кабинета следователя. Время - половина пятого... Потом выяснилось, что кого-то не хватает, нам велели придти завтра и мы удалились.
Отправились на выход из города, по пути я где-то оставил Миронова и завернул на рынок за мясом. Тут я не удержался от искушения и хапнул сливочного масла и каких-то рогаликов. Порыв гастрономического безумия...
Выйдя к Туулу, мы двинулись на восток и вскоре нашли приятной место, где река разветвляется на протоки, образуя острова. Логично предположить, что протока, сколь ни мелка, все же будет препятствием на пути праздношатающихся субъектов. Мы отыскали приятные заросли, развели там огонь и, несмотря на начинающийся мелкий дождь, сварили мясной суп с чем-то.
7 августа четверг.
Проснувшись рано утром, в 8:20, мы ограничились чаепитием, дополнив его рогаликами со сливочным маслом - такие вот мы стали эстеты. Надо было идти в полицию... У нас был мешок с едой, который очень не хотелось таскать, поэтому я закопал его в гальку на берегу реки. Решили, что ночуем примерно тут же, так что нечего его таскать с собой...
В десять мы вышли, к 11-ти пришли к зданию полиции, где проторчали фактически час. Я так и не понял, чего от нас хотели. Вроде бы кого-то поймали... Нам показывали какие-то фотографии... Искали переводчика, но не нашли... Когда выяснилось, что мы уже не очень нужны, мы облегченно вздохнули и покинули это скучное место.
Теперь нужно было сходить на рынок за чаем, сахаром и фотоаппаратом. Я оставил Миронова в тени российского госпиталя, там же оставил рюкзак и побежал на рынок налегке. Побегав по рынку, нашел фотоаппарат за 5000 тугриков - даже в упаковке, совсем новый. Мыльница сомнительного качества, но деваться некуда. Так же затоварился сахаром(450) и чаем-принцессой(400) и в 14:20 вернулся к Миронову. Пошли искать пирожки, но наш синий вагончик был пуст. Пожевали чего-то в другом месте - там, где я покупал "буузы" в первый день. Заметил там странную еду - "бин", за 70 тугриков. Спросил, что это, и мне показали обычный наш блин! Цирк, да и только.
К трем забрал в "ИХ ДЕЛГУУР" очки. Наконец-то мир принял четкие очертания. Прогулялись на запад до монастыря Гандан. Вход бесплатен. Монастырь стоит на возвышенности, с него хороший вид а далекие горы, и вообще приятно. Добрая такая атмосфера... Ступы и барабанами... Я сфотографировался на фоне одной, и так появилась первая фотография. Она дожила до конца поездки и напечаталась, только качество скверное. В монастыре есть большой храм, похожий на японский замок. Со всех туристов сдирают 1 доллар за вход, так что я ограничился внешним визуальным наблюдением. Фотографией этого храма В. Шанин где-то иллюстрировал свое повествование о пересечении Монголии. На сайте "Вольного ветра", кажется.
Пора было возвращаться к реке на ночевку. За сегодня я порядком устал. Подумал, что сегодня разберусь с едой до темноты и буду долго лежать, просто лежать и смотреть в небо. Но тут Миронова посетила идея. Давай ночевать на южном берегу реки, предложил он. А утром реку перейдем и двинемся в посольство. Она мелкая, ее джипы переезжали, я слышал ночью... Мне почему-то эта идея хорошей не показалась. Я пытался воспротивиться. Но Андрей сказал: там безопасно, там никто не шляется, там хорошо. Идем.
Аргументов в свою пользу я не нашел. Мы перешли по мосту Туул, пошли по асфальтовой дороге на восток. Вечернее солнце освещало крутые склоны гор, по которому серым пятном ползло овечье стадо... Широкий быстрый Туул мчался, шумел, и шуршал галькой. Мы дошли до места последней ночевки (только через реку) и ничего похожего на брод не обнаружили. Я попробовал перейти реку, которая тут примерно по колено или чуть глубже. Пройдя метров с десять ощутил, что сейчас меня смоет, и вернулся. Попробовал в другом месте - то же самое. И я вдруг понял, что сейчас мне придется возвращаться - два километра до моста и еще два по тому берегу... Я проклял все на свете и первым в списке проклинаемого был Миронов. Стоянка была до обидного близко, в нее можно было бросить камень. Я еще раз полез в реку, едва не рухнул в нее вместе с рюкзаком и новокупленным фотоаппаратом, и снова вернулся, злой как черт. Шепотом ругаясь, я повернул назад и двинулся по трассе к мосту. Миронов остался. Он куда-то удалился и пробовал одолеть реку.
Машина подбросила до моста. Потом долгое шествие через кусты, потом мимо нашей неудачной стоянки 1-го августа, потом снова кусты. Смотрю - автомобиль стоит, человек капается в двигателе. Внешность человека совершенно российская. Оказалось, работает тут по контракту... Перебросились парой слов...
Вернулся к месту сегодняшней ночевки, забрал мешок с едой, поискал новое место, потом устал и просто обосновался, где пришлось. Очень хотелось отлежаться.
Насобирал и наломал кучу сухих веток, развел огонь, повесил котелок. Не помню, что варилось в тот вечер. Темнело, я лежал на пене и ждал, когда появится Андрей Альгисович.
Андрей Альгисович появился. Он все же сумел одолеть Туул - в районе разобранного моста - но перешел его почти по пояс в воде и был мокрый весь. Оптимизм его поугас.
Разобравшись с едой, я упал спать на пену, кинув сверху тент - больше для маскировки. Завтра - восьмое число... Завтра...
8 августа пятница. Дорога через безмолвие.
Проснулись около восьми часов, сложили костер, сделали себе чай и, быстро собравшись, вышли. Мироновские штаны так и не успели просохнуть до конца, и теперь он пребывал в пессимизме и процессе переоценки вчерашнего подвига. Мы снова перешли холодную протоку, пересекли пустырь и часам к десяти подошли к китайскому посольству. Момент был волнительный. Входим. Некоторая очередь. У стола группа людей заполняет какие-то бумажки... Я сунул в окошко бумажку-квитанцию. Посольская девочка присвоила деньги, прилепила наши фотографии скрепкой к анкете, куда-то ушла и вернулась с паспортами. Виза есть. Мы выбрались на воздух и солнце, развернули паспорта и снова убедились, что серая китайская виза с иероглифами, картинкой Великой Стены и нашими фамилиями там действительно присутствует.
Теперь вперед, покой нам только снится. Мы завернули в наш привычный синий вагончик, взяли там чая и пирожков, радостно все съели и бросились искать интернет. Тут обнаружилось еще одно радостное событие - сайт открыли. Оказалось, "наши люди" в Питере все почистили и отписались администрации "народа.ру". О чем меня и оповестили в гостевой. Я написал кратко:
8.08.2003 6:09(11:09) muhranof Spasibo! Est' k-visa!!!!!!!
Почти тут же, на улице перед интернетом, мы поймали машину, которая вывезла нас из города. Было 11:32... Поймалась еще одна, которая провезла нас неопределенное расстояние до неизвестного населенного пункта. Дорога пока хорошая и с асфальтом... Водитель сказал - вон в ту сторону идите, там сайншандская дорога...
В населенном пункте начались проблемы. Я спрашивал направление на Сайншанд, и мне указывали в разные стороны. Мы пошли по указанному водителем направлению, вышли из городка, там обнаружили пыльную грунтовку и никаких почти машин. Сели, стали ждать. Время не спеша текло, ветер качал стебельки, ползали странные насекомые... Мне надоело стоять, и я решил идти вперед. Миронов же придерживался той философии, что стоять лучше, чем идти, сидеть лучше, чем стоять, лежать лучше, чем сидеть, а есть лучше, чем лежать. Он остался сидеть, а я убрел... Сейчас я вспоминаю об этом марше с некоторым содроганием. Грунтовка плавно поднялась на возвышенность, Миронов исчез в далях, и тут дорога раздвоилась, потом растроилась и разбежалась во все стороны. Я стоял один между небом и холмистой степью. Заблудиться в монгольских степях - это, скажу я вам, сомнительное удовольствие. Впереди виднелось какое-то строение, я пошел туда...
Строение было обнесено колючей проволокой и обеспечено наблюдательной вышкой. Но народа не было никакого. Дома заперты, стекла выбиты. Жутковатая пустота. Здесь надо снимать фильмы про другие планеты... Три собаки с лаем бросились ко мне. Это тоже не шутки. Откуда они взялись? Вообще, чем они тут питаются? Сусликами? Или случайными путниками? Странно, но они только полаяли, покрутились вокруг и смылись.
Хорошо другое - я заметил слабые признаки трассы. Далеко на западе что-то двигалось. Я повернул туда и двинулся напрямую через сухую, колючую степь.
Степь не имеет расстояний. Ее не перевести в метры и километры. Она начинается, потом заканчивается. Или не заканчивается никогда. Пока я шел, пошло непонятное, но очень большое количество времени, но я выбрел на дорогу. Это тоже была грунтовка, но с ней что-то делали. Тут меня подобрал джип. На часах значилось: 14:00. Это еще приемлемо. Но где Миронов?
Джип провез немного. Он заканчивал свой путь, когда впереди на дороге показался Миронов. Удивительно, как он успел меня обогнать. Я вылез. Джип укатил, мы обсудили события последних часов и в это время появился грузовик. Я поднял руку... Когда он приблизился, оказалось, что даже кузов забит предметами и людьми, так что я даже опустил руку, но он остановился все равно. Водитель спросил, куда это я. Говорю - вот, в Сайншанд... В кузов не поместимся ли? Меня спросили про деньги, но не задержались на этом вопросе и сказали - полезайте, мол...
В кузове уже ехало человек шесть, мы кое-как устроились на какие-то ящики и мешки. Мне подвернулся мешок с мукой... Монголы понимают толк в групповых поездках. В кузове перевозилась юрта. Кошма была постелена на днище, оделяла брошены туда же, и мы могли бы ехать с полным комфортом, если бы нам не достались самые последние места.
Ехали мы долго. Грузовик шел заброшенной колеей через степь, переваливал через возвышенности, а далеко слева пылили экскаваторы и самосвалы - строилась дорога. Кое-где на уже просматривалась полосой ровного асфальта. Кто знает - пройдет два-три года, и автостопщки будут гонять из Улан-Батора в Зуумун-Уд по скоростной трассе на пижонских джипах, и весь путь у них будет занимать полдня, и как красивую легенду будут вспоминать, что когда-то некие Мухранов и Миронов ехали тут на грузовике по бездорожью...
Проехал километров с 70 за два часа, мы в 16:20 остановились. Люди вышли поразмяться, а потом выволокли еду и водку с лимонадами. Нам сказали присоединяться. Я с некоторым опасением посмотрел на появившуюся водочную бутылку, но снова убедился, что в Монголии пьют культурно. Вот плеснули водку в стаканчик, что-то произнести и выплеснули его веерным движением в степь. Только после этого ритуала налили, но скромно.
А вот стаканов здесь не было, так что мой опять пришелся кстати...
И снова езда по колее через степь. А закате остановились возле одинокой юрты. Не то покупали кумыс, не то просто так взяли. Кто-то из "наших" вошел в юрту, меня тоже пригласили. Разлили кумыс. Положено выпить три пиалы, какого бы размера они не были. Пьем... Монголы разговаривают о своем. Смеются. Нюхают табак.
Вот так: плоская степь и два предмета, грузовик и юрта. Пройдет время, здесь протянется автобан, появятся заправки и фастфуды, не будет уже юрт, торгующих кумысом. Отстроят яркий Макдональдс и магазин, торгующий китайскими тряпками. Китайскими - по месту производства, а по сути самыми что ни есть американскими. И случится это всего через 2-3 года. Мир погибает. Теперь думаю, что мне повезло успеть увидеть хоть что-то. Эту вот юрту, например.
И снова едем. Грузовик шел в городок Чойр. Я не знал, где это, и на нашей карте его не нашлось. Позже я высчитал, что это 184 километра от столицы. И если первые 70 километров мы одолели за 2 часа, то последующие 114 - уже за семь часов. Стемнело, похолодало. Люди набросили на себя одеяла, а мы с Мироновым вытащили тент. Потом уже и я как-то оказался под одеялом... Мимо ползла степь. Вот тут, наверное, монгольская армия шла на завоевание Китая. Равнины, алые разводы на небе... Хочется петь что-то. Еще при свете нас всех уже потянуло на пение и я успел исполнить "Каким ты был, таким остался". Монголы же вспомнили "Подмосковные вечера". Позже я удивился, какой популярностью пользуется эта песня на Дальнем Востоке.
Ночью, в глухой, непроглядной темноте мы въехали в Чойр. Нас отвели в дом, напоили чаем с печеньями, а потом принесли большие лоханки какой-то еды. Обычный дом, как в наших деревнях, только мебели мало. Фотографии. Ребенок возит по полу яркий пластмассовый автомобиль. Нам сказали, что тут можно спать. Ведут нас через улицу, показывают что-то вроде кирпичного сарая. Внутри пустая комната. Лампочки нет, принесли свечку. Мы нашли кусок картона, на нем разложили пены и спальники. Все, день закончился... 183 километра... Но многим ли удавалось пройти на колесах эти километры?
9 августа суббота. А здесь пески, здесь может укусить варан, здесь может налететь самум...
Было часов восемь утра, когда мы проснулись. Все обитатели дома собрались посмотреть, как мы собираем вещи. Даже примерили рюкзак. Еще бы - такая экзотика. Нас снова отвели в дом, где напоили чаем с печеньями и кусочками хлеба. Распрощавшись со всеми, мы пошли куда-то наудачу мимо дощатых заборов и одноэтажных деревянных домиков. Миронов исхитрился поймать машину, которая и провезла нас с километр до выезда и начала сайншандской дороги. Шел десятый час, было еще весьма прохладно, пустынная грунтовка уходила за горизонт, машин не видно было ни на дороге, ни в городе... Чойр на горизонте
Мы сели у дороги и стали ждать. Это даже не Сибирь, это Гоби. Машина может и завтра пройти... В десять часов, как водится, включилась грелка и моментально стало жарко. Я ощущал легкую грусть. Хорошо там, где есть машины и асфальт, там рано или поздно увезут. Там можно утешать себя фразой Шанина: "кто-нибудь когда-нибудь увезет из любого места". Здесь эта фраза не утешает. "Когда-нибудь" может наступить очень и очень не скоро. Уместно вспомнить, что толпа АВП-шников 4 дня ждала в Судане под Донголой попутной машины и дождалась-таки, но... Но... Я думал о том, что на следующий год поеду куда-нибудь в цивильное насквозь место, какую-нибудь Швецию... Там будет асфальт и живые автомобили...
Через пару часов мы заскучали и пошли посмотреть на вокзал. Близился полдень. На вокзале нам сообщили, что через час пройдет пассажирский поезд на Пекин. Перспектива оказаться сегодня в Сайншанде была заманчива и мы с некоторым сожалением отказались от машинного метода. Сейчас немного жаль.
Поезд прибыл в 12:30. Начальник оказался добродушным, но немного хитроватым человеком. Он сказал, что до Сайншанда... Ну... Можно, в принципе... Мы спросили: а вот бы до Зуумун-Уда, а? Он ответил - да нет, нельзя... Почему? Да так... Нельзя. Только до Сайншанда. Мы решили - тоже вариант.
Нас запустили в купе. Это было на редкость цивильное купе, с занавесками, мягкими диванчиками, и все такое чистое и домашнее. Было даже как-то неловко заваливаться на эти диванчики нам, пропитанным гобийской пылью... На лице Миронова появилось такое выражение, как будто он только что узнал, что стал наследником миллионного состояния. Андрей никогда раньше не ездил в поездах и он произвел на него революционизирующее воздействие. Миронов сказал, что когда-нибудь обязательно еще раз воспользуется этим волшебным средством... Странно, но иногда поезда так действуют на автостопщиков. Я вспомнил впечатления Тима-Волкодава о первом поезде: "Представляете, там диваны, чай, туалет, вода, и все это едет!!"
Поезд тронулся. Пейзаж за окном оставался все тем же - степь, степь, иногда столбы. Так прошло часа три, и в 16:05 поезд прибыл на станцию Сайншанд. Пейзажи немного изменились: стало желтее и суше. Мы честно собрались, уточнили у начальника - действительно ли нам выходить, на что он ответил - выходить, ибо билеты проданы сюда и вообще... И мы вышли.
Сайншанд. Типовой вокзал. Широкая улица уходит в даль и там, метров через триста, упирается в деревца. Людей почти не видно. Наш поезд ушел, пассажиры разбрелись, и вместе с ними растаяли группы торговцев. Я оставил Миронова на вокзале и произвел глубокую разведку города на предмет всяческих пирожковых. Как ни странно, я нашел только одну. Привел в это место Миронова. Уланбаторских пирожков тут не водилось, а вот хашууры были... Чай мы заварили свой. Так, пожевав и подумав о смысле жизни, двинулись на южный выезд из городка, который тут рядом, в трех минутах. Вообще говоря, в Сайншанде с любой улицы можно увидеть ее конец и кусочек сухой степи.
Асфальт кончился вместе с застройкой. Мы постояли на пыльной грунтовке в слабой надежде на какой-нибудь транспорт. Вокзал и ж/д полотно видны были неподалеку. Если придет поезд, успеем до него добежать.
И какой-то товарный состав - груженый лесом - пришел. Мы переместились к нему, я вскарабкался к окошку машиниста и спросил, нельзя ли до Зуумун-Уда? Он удивился, ответил что-то невнятное. Ни да, ни нет. Я проник в кабину обычным дверным путем и стал пространно объяснять ситуацию. Никакого ответа. Вернулся к Миронову, решил подождать. Прошло какое-то время, к поезду подошли два человека в форме и залезли в кабину. Я последовал за ними. Оказалось, это охрана поезда. Она-то, подумав, и разрешила нам ехать. А машинист, оказывается, ограничен в своей свободе воли...
Мы набились вчетвером в заднюю кабину. Чего-то ждали, машинист бегал туда-сюда, что-то включал и выключал. Что-то урчало, стучало и вибрировало. Миронов смотрел на внутренности локомотива теми же восхищенными глазами, какими днем созерцал пассажирский поезд. Он сказал,что сейчас включили стартер и это стартер работал целую минуту, что удивительно и ужасно интересно, потому что стартер это такая вещь... Особенная такая вещь, которой положено работать как-то особенно, а тут она совсем необыкновенная. Его вообще трогала до глубин души всякая техника.
В 19:20 локомотив тронулся. Потянулась сухая волнистая равнина, красный диск солнца полз за полосами облаков. Охрана предложила играть в карты. Это был монгольский вариант "дурака", чем-то сильно отличающийся от нашего. Я попробовал, не понял правил и незаметно отошел от игры. Миронов же втянулся и через какое-то время уже бодро играл и даже иногда выигрывал.
К ночи устроились спать кто где. Миронов сидел в левом кресле, а я раскатал пену, положил спальник и так лег. Машинист приходил время от времени и проверял приборы. Сначала я его пропускал, отодвигая пену, потом просто убирал ноги и он шел прямо по пене, оставляя на ней мазутные следы сапог. Немного было жаль пену... Следы эти так на ней и остались, пока она не пропала у меня в Астрахани. Сейчас иногда жалею, что нет ее со мной. Сейчас, зимним вечером, вытащил бы ее откуда-нибудь из-за шкафа, раскатал, посмотрел на эти следы, вспомнил бы лето и пустыню...
Среди ночи поезд встал на станции Тушлэг. Перегрелся мотор(или вода выкипела) и локомотив дальше не шел. Как я понял, состав останется стоять тут и ждать другого локомотива. А пассажирские поезда здесь, разумеется, не останавливаются. Поздравляю.
Нам велели выйти и следовать за охранником в диспетчерскую. Тушлэг - это будка диспетчера и несколько деревянных домиков. А вокруг песчаная степь и верблюд на холмике. Я пошел по гравию вслед за охранником, наушад ступая в темноте, потом с полчаса сидел с ним у диспетчера в освещенной будке. Миронов умудрился что-то забыть в локомотиве и вернулся забрать... По телевизору шел американский фильм "Патриот". Гражданская война, выстрелы Энфилдов, флаги, конфедератки... И монгольская озвучка.
На наше счастье, ситуация с локомотивом разрешилась быстро, за час-полтора. Откуда-то нашелся другой локомотив, их заменили и мы вернулись в кабину.
Глубокой ночью мы вышли из локомотива на стации Зуумун-Уд. Пустынно. Здание вокзала закрыто. Охранник покричал что-то в освещенные окна второго этажа, никто не отозвался и он развел руками. Тут мы с ним распрощались и пошли искать ночлег своими силами. Завернули в соседнее здание с диспетчерами, спросили их насчет ночлега и нам разрешили устроиться в коридоре на первом этаже. Но только до 7:00, когда появятся люди. Нас и это устраивало.
Потом уже я узнал, что почти всю прошлую неделю Г.Кубатьян и Ю.Болотов провели в Ираке в американском лагере Абу-Грейб, и только сегодня переместились в Иран...
10 августа воскресение.
Мы проснулись в 7:30, когда в здании диспетчерской стали ходить люди, открывать двери и громко разговаривать. На нас они не обращали внимания, но мы сочли за лучшее свернуться.
Мы вышли на пустынную холодную платформу, переместились на привокзальную площадь, обнаружили улицу, идущую к границе и побрели по ней в сторону Китая. Пройдя менее километра от городка, обнаружили пост. Пост нам сказал: дальше нельзя, граница. А когда можно? А никогда нельзя. Выходной, не работаем. И машины не ходят. И вообще.
Мы повернули обратно. На южной окраине Зуумун-Уда находится домик пожарных и пекарня. Я сунул нос в пекарню и увидел там много всякой интересной аппаратуры, мешалки для теста и плиту. Спросил, нельзя ли тут кашу сварить? В пекарне находились две женщины, которые с полнейшим равнодушием указали мне на электроплиту. Я установил туда котелок и сварил овсянку.
С готовой овсянкой мы пошли дальше по улице в поисках хотя бы скамейки. Миронов презирал всякие каши и поедать овсянку отказался. В итоге я съел ее сам, пристроившись на резиновой шине.
Вернулись на вокзал, устроились на креслах в зале ожидания. Проникли на второй этаж, нашли там туалет, где можно мыться, и грелку для воды у какой-то ответственной дамы с телефонами. Поимели этой воды и заварили чай... Время идет...
В зале ожидания имелась касса, но работала только с 14:00 до 17:00. На стене - расписание поездов, которое я переписал. Спрашивал у людей - будет ли сегодня поезд. Ответы получал самые разные. Судя по расписанию, поезд прибудет сегодня в восемь, но по слухам, он уже пришел вчера. В зале ожидания собирался народ, похожий на нас - все куда-то ехали. Обнаружился странный человек, в яркой красной куртке, с рюкзачком, явно европеец, блондин с русской этакой бородой. Перебросились парой слов. Он оказался американцем, зачем-то ехавшим в Китай. Позже я узнал, что зовут его Эрик.
Хотелось есть. Решили прогуляться по городку, поискать еды. Пока шли по главной улице, обнаружили памятник верблюду. Морда верблюда была заляпана зеленой краской. За верблюдом обнаружился интернет. К моему удивлению, он работал быстрее столичного. Я кинул краткое сообщение:
10.08.2003 8:46(13:46?) muhranof Зуумун-Уд. Приехали ночью локомотивом через Гоби. Граница сегодня закрыта, попробуем завтра как-нибудь.
Зуумун-Уд - город маленький. Кроме вокзала и пары отелей все остальное - деревянные одноэтажные окраины. Я высматривал, где можно чего добыть съестного, но без результата. Решили разделиться с Мироновым. Пошел один. Почти сразу обнаружил что-то вроде магазина. Зашел, спросил горячей воды. Хозяин немного знал русский, он спросил, не нужна ли еда. Отвечаю: пригодится. Он принес мне пиалу с бузами, целых пять штук. Когда я их заглотил, он принес еще четыре. Нехилый обед получается.
Пошел на вокзал... Пыль, доски, куски цемента... Чем-то напоминает российское село где-нибудь на юге. Вокруг на сотни километров пыль и песок... Улан-Батор где-то далеко, в трех днях пути. Асфальта нет, машин нет. Сколько мы проторчим тут, пока откроют границу? День? Два? А если не пустят - снова локомотивами на Улан-Батор? Такое вот это загадочное место - Монголия, тут теряешь уверенность в своих силах. В других местах я ощущал, что могу попасть куда угодно как угодно, а вот тут берут сомнения.
И я снова подумал, что на следующий год поеду в какое-нибудь исключительно цивильное место, и буду просто ездить по асфальту. По ровному черному асфальту с разметкой...
На вокзале мне выдали новую информацию. Мол, вписаться в поезд невозможно, ибо его оцепят солдатами и никого не подпустят... Очень интересно.
В два часа открылась касса и в длинной очереди я заметил Эрика. Решил посмотреть, что будет. Эрик хотел билет до Эрляни, но ему заявили, что таких не продают. Вот будет поезд, с поездом и договоритесь. Хм? А солдаты?
Удалось выяснить сущность Эрика. Он был американец, но работал в Индии в какой-то религиозной организации. С ним была книжка, которую он постоянно читал для просветления духа. В Монголии же он обитал в Улан-Баторе, где учил детей медитации. Его виза не допускала пребывания в стране свыше трех месяцем и он выезжал в Китай чтобы продлить ее. Американец, обучающий монголов медитации - это фантастика. Что-то в нашем мире устроено неправильно...
Переход границы.
Восемь вечера. Приходит поезд! Мы подтягиваемся к нему в предчувствии важных событий. Двери открылись, появился китайский проводник. В руках у него была швабра и ведро с мыльной водой. Он прикрыл дверь и плеснул воду на дверь и стену вагона. И стал стирать шваброй пыль. Этот поступок так меня удивил, что я даже забыл, о чем хотел спросить.
Возник начальник поезда. Стремящийся в Китай народ скопился около него.
-Вы куда? Пекин? Встаньте сюда. Вы? Эрлянь? Направо. Вы? Тоже Пекин? А Вы?
Не помню, на каком языке он говорил. Но всем все было понятно. Мы с Андреем и Эриком невзначай вписались в группу едущих в Эрлянь. От нас что-то еще хотели, но потом махнули рукой - заходите, потом разберемся... Мы пробрались в вагон. Нам указали место. Я старался держаться подле Эрика, может быть, мы сможем смимкрировать под американцев и избежать вопроса о деньгах. Денежные наши запасы были сомнительны: у Андрея 40 долларов, у меня 17. Правда, были яркие кредитные карточки. Без денег, но с пижонский надписью "VISA".
Пришел молодой, добро улыбающийся китаец в форме.
-Ну-с, по 10 долларов надо бы...
Мы с Мироновым тоже улыбнулись и стали вещать в том смысле, что денег у нас мало, вот есть пять долларов и нельзя ли как-нибудь... Китаец задумался и сказал что-то о том, что нельзя и вообще. Но... Но... Пять на человека?
-Не совсем... Пять всего.
Миронов потом утверждал, что китаец почти согласился. Но тут не выдержал я и вытащил еще два доллара. Китаец их забрал и сказал, что пойдет спросит. Мы ждали. Время шло. Поезд тронулся. Ура! Он не вернется!!
Теперь главное - что скажут таможенники. Поезд медленно стучал колесами. Эрик читал какую-то священную индийскую книжку и изредка устремлял в пространство свой чистый и светлый взор.
Показались таможенники. Вежливо поздоровались, выдали декларации и еще бумажку. Обычные вопросы - нет ли чего особенного, фамилия, имя, транспорт(номер вагона и номер места!) и так далее. Ничего сложного. Вот появилась женщина, чем-то красным посветила в лицо. Градусник такой, что ли?
Снова таможенники. Собрали бумажки, взяли паспорта. Посмотрели визу. И вот женщина приложила паспорт к стене... Достала печать... Штамп. Вернула паспорт. И камень свалился у меня с души. Если и возникнет препятствие, то совсем уже неожиданное... Мы почти, почти в Китае...
За окном что-то странное. Огни. Что-то вроде неоновой рекламы на высотном здании. Откуда здесь-то? Вокзал, деревья... Музыка! Лицо Миронова вытягивается.
-Все эти монгольские плакаты "вэлкам ту Монголия" - ничего не стоят в сравнении с одной это вот только музыкой!!
-Тише, - говорю я, и показываю на монгола, дремлющего подле Миронова.
-А, все равно...
Но это еще не все. В Китае и Монголии разная ширина рельс. Нужно менять колеся на поезде. Состав отгоняют в ангар, приподнимают домкратами (совершенно неощутимо) и каким-то образом меняют колеса. Нам в окно не видать, каким именно...
Эрлянь. Нам на выход. Мы сходим на асфальт вокзала.
-Я в Китае, - произносит Миронов, - Что я здесь делаю?
Вокзал пуст. Турникеты, будки, какие-то окошки... Выходим на улицу - вот теперь я понимаю, что мы в Китае и уже никакая сила нас не остановит. Мы все-таки сделали это!..
Монголия осталась позади и все монгольское ушло из нашей жизни. Это была чистая, по своему красивая страна, но мы уже немного от нее устали - от плоского мира, Улан-Батора, пустынного Зуумун-Уда и бездорожья... Теперь наша жизнь менялась, а это сложное, непередаваемое ощущение...
Вокзальный магазин, изучение цен. Ничего экстремально дешевого... Много лапши, пакетов каких-то. Выходим на улицу города. Не верится глазам: цивильный асфальт, уличное освещение, машины... Высотные здания... Неужели это тоже Гоби, а в шести километрах пыльный Зуумун-Уд? Ощущение провала в памяти. Где я? Как я тут оказался? Что было вчера? Два часа назад? Жизнь началась сначала, а Монголия осталась где-то в далеком прошлом.
Еще при заходе в поезд подвернулся нам русский человек, а на выходе он сказал, что где-то тут есть парк. Мы пошли его искать. Встретился не очень трезвый китаец, который излишне порывисто решился нас куда-то вести. Мы сперва согласились, но скоро усомнились в своих действиях. Китаец повел нас странными петлями мимо каких-то складов. Яркие прожекторы, рабочие разгружают фуры... Задерживаемся на перекрестке, где стоят столики и несколько человек - цивильного вида - пьют пиво. Они улыбались, глядя на нашу странную компанию, потом знаками дали понять, что это человек не очень хороший. Мы и сами это подозревали, так что постарались от него скрыться...
Громадная площадь, административные здания, фонари, фонари... Пройдя далее, видим кусты. Явно не похоже на парк, но палатку поставить вроде бы можно... Земля сухая, вся поросшая колючками... Мы нашли ровное место, расставили палатку и скрылись в ней.
Такая вот первая наша ночевка. Жаль, что штамп въезда мы получили в полночь почти и потеряли целый день из 30-ти. Куда дальше? Прежний план - на Баотоу, Ланьчжоу и Ченду - я отринул, он предполагал медленное продвижение на юг, а у нас всего месяц, в Лаос не едем. Решили так - быстро пересекаем Китай до южного берега, там торчим подольше и быстро возвращаемся...
