День Пятый.
 | И было, после этого вопросил Давид Господа, сказав: подняться ли мне в один из городов иудейских? И сказал ему Господь: поднимись. И сказал Давид: куда подняться мне? И сказал Он: в Хеврон. (2-я Царств, 2:1) |
19 февраля. четверг.
Задача на сегодня - выехать из Иерусалима и к ночи попасть в Эйлат на границу. 21-го утром самолет, опаздывать нельзя. И при всем этом я рискнул задержаться немного на изучение города Хеврона, который арабы зовут Аль-Халиль.
Утром собрал вещи, попрощался с хозяевами, привычно убрел на остановку 18-го автобуса и укатил к Старому городу. Это уже шестой рейс в еврейском автобусе, но он все так же интересен. Евреи все разные, и никогда не угадаешь, кого увидишь в следующем автобусе...
Без приключений дошел до Дамасских ворот, свернул к палестинскому автовокзалу и сразу увидел свой 21-й автобус, большой и цивильный. Однако, внутри выявилась странность. Стоил он что-то около 4 шекелей, но ехал только в Вифлеем, а в Хеврон не ходит вообще ничего, надо в Вифлееме пересаживаться на другой. Ладно... Арабский автобус - это арабский автобус, и палестинский от сирийского отличается несущественно. Люди как люди. Только вот подвернулся прилично одетый ребенок лет десяти, который глядя мне в глаза стал просить шекель. Дай, мол. Шекель дай. Выдрать тебя некому, говорю я. Родители далеко, а я этим заниматься не буду, просто дам в морду за такое поведение и все - ты меня правильно понял? Он затих.
Проплылы в окне стена Иерусалима, показался храм на Сионской горе, потом заборы, заборы, окраины... Дорога на Вифлеем малоинтересна. Где-то там, около Вифлеема автобус свернул с трассы на площадку, мне (и группе европейцев) сказали - вон ваш на Хеврон! И мы перешли в маршрутку. Кажется, она стоила 7 шекелей. Наверняка это была уже настоящая палестинская маршрутка - на лобовом стекле Арафат и палестинский флаг. Я не догадался проверить, какой у нее номер - палестинский или вражеский.
Когда-нибудь я пройду из Иерусалима в Хеврон медленно, ногами, заворачивая во все села. Где-то тут, совсем рядом, лагерь беженцев Дехейше, там живет часть населения тех 450-ти деревень, что были уничтожены в 1948 году. Прошло уже 60 лет, и дома этих людей еще кое-где остались, но они все еще живут тут и не могут вернуться в свои села. Хочется увидеть этот лагерь своими глазами. А еще рядом лагеря Аида и Аль-Аззех. И Ар-Руб. Есть и другие лагеря. С трассы их не видно.
...И мы поехали в Хеврон. Да, неправильно я проехал эту дорогу в прошлый раз - в ночной темноте. Тут красиво. Тут надо ехать мелким локалом, а ещe лучше идти пешком по сельским грунтовкам. Но главное - ее надо пройти хоть как-то. Уже когда писался этот текст, ко мне зашли два человека и я расказал им про Израиль и про то, что дважды проехал трассу Бершева-Хеврон. Они оба были в Израиле - один год, драгой два. Они облазали его весь. Но они ни разу не проходили эту дорогу и очень-очень сильно удивились, что я совершил этот подвиг Геракла. Представьте себе человека, который на всем подряд проходил Китай, Узбекистан, Киргизию, Таджикистан, Памир, Турцию, Курдистан, торчал в курдской тюрьме, год лазил по Израилю - и который с большими глазами спрашивает тебя: "Ты был в Хевроне????"
Рассказываю это только что б вы поняли, как это звучит в Израиле - "быть в Хевроне".
Да, дети мои, я был в Хевроне. В этом нет никакого подвига, к сожалению. Автобус ехал по трассе №60, потом она ушла влево в объезд Хеврона, а автобус пошел прямо, по правому объезду, свернул налево в центр, проехал километра с четыре и остановился где-то посреди города.
Про Хеврон я не знал ничего и в нем не ориентировался. Цвет Хеврона - серый, он весь построен из бетона. Он большой, современный, но не шумный. Изредка на улице дежурят солдаты в палестинской форме - настолько изредка, что я даже сфотографировать не успел. Народ - как в Сирии, добродушный и улыбчивый. Я завернул в феляфельницу и обнаружил там ее основной продукт за 2,5 шекеля. выяснился странный момент: шекели принимаю, монеты в полшекеля принимают, а агароты (еврейские копейки) не принимают. Не в ходу они тут. Полшекеля надо давать монетой, а не пятью монетками по 10 агаротов.
В Палестине Хеврон - второй город после Иерусалима. Он существовал еще при хананеях. Творцы еврейского национализма создали миф про Иисуса Навина, который захватил Хеврон и вырезал всех его жителей. Здесь же в пещере Мехпела похоронен Авраам,Исаак, Иаков и их жены, в честь чего возведена большая мечеть. У меня совсем не было времени искать это историческое место, упомянутое в Бытии в 23-главе.
 | А затем погреб Авраам Сару, жену свою, в пещере поля Махпела, пред Мамре, он же Хеврон, на земле Ханаана. |
При царе Давиде тут была столица страны, а сейчас принято вспоминать только события 1929 года, когда экстремисты жаботинского спровоцировали конфликт, а пострадали ни к чему не причастные ортодоксы Хеврона. Еврейский квартал есть в Хевроне и сейчас (за колючкой и солдатами). О том, как живут евреи, и как арабы путаются у них под ногами много написано в книге Бенциона Тавгера "Мой Хеврон".
Это уже не Израиль, тут вполне можно жить. Будь у меня больше времени, я бы полазил по городу и изучил, чего в нем есть и чего нет. Но мне в Эйлат... Я выяснил направление на трассу и не спеша пошел через город. Идти пришлось в основном вверх.
Интересно идти по городу, где нет надписей на иврите, израильских солдат, мажорных магазинов и стеклобетонных дворцов. Все такое обычное, привычное, домашнее. Самая большая ценность Палестины - это ее естественность. Это не принципиальное мое убеждение, это то, что я увидел. Я предполагал, что увижу нищий, озлобленный город, который... ну да, который "деньги ООН тратит на закупку оружия и тротила"... Эта фраза так часто мелькает, что в нее начинаешь верить подсознательно. А тут все просто и обычно.
Может быть, мне просто повезло, что я прошел тут в тихий день. Всего три месяца назад тут стреляли весьма основательно. (ролик) Кстати, еще ролик про Хеврон. Англоязычный.
В Хевроне видов немного, и фотографий у меня тоже вышло мало. Если честно, то фотографировать надо людей, но это непросто, требует массу времени на отлавливание подходящего момента. А я спешил. И не вышло у меня людей. Просто не успел.
От автобуса до края города я прошел километра четыре. Может быть, даже пять. Меня замечали, улыбались, махали руками, здоровались. Время от времени я уточнял дорогу. Выяснилось, чт название Бер-Шева понятно далеко не всем. Лучше спрашивать дорогу на город Бир-Саба. Где-то мне сказали - да, по этой улице прямо будет трасса, но туда нельзя, там евреи стреляют. (Так я понял язык жестов). Но я все же пошел. Улица действительно вывела меня к трассе и уперлась в бетонный барьер.
Понимайте как хотите. Что б хевронцы не выезжали на трассу № 60? Что б евреи с трассы не дай Бог не заехали в Хеврон и не погибли? Еще одна "тайна еврейских расистов".
Трасса № 60 - это кусочек Израиля внутри Палестинской автономии. По ней проносятся израильские машины. Они предпочитали не останавливаться. Я простоял минут 10 и меня забрала палестинская легковушка, которая шла до деревни. Кроме водителя в ней ехал еще палестинец, который пытался говорить со мной на испанском языке. Я покинул их на повороте и минут 10 стоял на дороге среди совершенно крымских пейзажей. Сосенки. Камни. Цветущий миндаль. Кончились пригороды иерусалима, окраины Хеврона, кончился бетон, асфальт и мусор. Нагорье без бетона - оно вот такое вот.
Долго стоять не пришлось, тормознулся большой грузовик, провез вперед какое-то расстояние и там, где Нагорье плавно перетекает в равнину, завез меня на территорию какого-то строительного объекта. Там было что-то вроде проходной, где сидели люди с рациями. Меня спросили, откуда я такой, поулыбались, потом один сказал - пошли. Он посадил меня в большой и пафосный джип, вывез на дорогу и забросил к блокпосту.
Знакомое место. Я пошел в сторону поста и скоро с бетоной башни мне закричали что-то. Мол, где документы, дай. Я ответил, что не могу зашвырнуть паспорт на десятиметровую высоту. И мне показали направление на домик пограничников.
Тут обнаружились русские. Парень с автоматом и еще одна дама. Забрали рюкзак на просвечивание, у меня взяли документы, провозились минут с 15, задали несколько несложных вопросов и - все. И я снова на израильской земле. Впереди - 20 километров до Бершевы, слева дорога вливается в трассу. Я прошел до этой дороги, постоял там. Палестина кончилась, начался висючий Израиль. Я стоял долго. Небо было желтоватое, дул ветер, горизонт затянут желтой пеленой. После долгого торчания взяла машина. Она шла в бершеву и даже южнее, но шла странно. Сперва прямо по 60-й, потом зачем-то свернула вправо на 31-ю, проехала по ней 13 километров до Лехавима, свернула влево на 40-ю. Я так и не понял, зачем водитель удлиннил себе маршрут на 15 километров.
Я сам не знал, как поеду на юг - по быстрой трассе № 90 или по медленной № 40, но обстоятельства решились за меня - водитель на пять минут задержался в Бершеве и провез меня еще 10 киломеров по 40-й, до городка Рамат-Ховав. Еще под Бершевой разыгралась пылевая буря, сама Бершева была желта от пыли, а южнее все было как в тумане. Желтая пыль накрыла весь Неджев.
От Рамата меня взяла машина с человеком, который как раз говорил по телефону (на языке Пушкина), а когда закончил разговор, то врубил громкую музыку (очень русскую и очень молодежную) и желания общаться не проявил. Только изредка замечал - вот, мол, буря... Понемногу я узнал, что он едет к египетской границе, и я уже вообразил, что в Эйлат, но он ехал в Ницану. Это 20 километров прямо по 40-й, а потом 40 километров на запад по 211-й. Я спросил, а есть ли там погранпереход? Есть. А пройти можно?
-Не знаю, наверное. Должен быть. Фуры оттуда ходят.
Мне стало интересно. Вдруг можно таким образом сократить себе путь? И вот мы ехали по пустой, запыленной дороге, и водитель рассказывал, что служил там когда-то... Приехали к погранпосту. Спрашиваем - как тут на счет перехода? А никак. Переход в Эйлате, а тут только фуры.
Машина укатила по своим делам, а я остался стоять посреди пустыни, на дохлой трассе. Положение было невеселое: только по основной трассе нужно пройти 200 кило, а до трассы еще 40 километров неживой дороги. Когда я рассказываю про этот случай израильтянам или людям, жившим в Израиле, на их лицах отображается ужас. Самое интересное, что в этой Ницане есть центр абсорбции - там превращают людей в израильтян. Интегрируют. Совершенно не понимаю, как можно абсорбироваться в такой дыре, в ста километрах от цивилизации.
В тот день мне повезло. Я простоял в пустыне всего минут десять - остановилась легковая машина и забрала меня. Водитель тоже был русский. Веселый, разговорчивый, с некоторым чувством юмора. Спрашивал про Египет, про Путина, про положение в стране. Он вывез меня обратно на 40-ю трассу.
-Успеха, удачи, все будет хорошо, а арабов мы всех убъем.
Кто не понял - это такая шутка.
Визит в Ницану съел у меня примерно час времени, а времени пока хватало - было что-то около 14:00. Скоро остановилась машина, в которой целая семья ехала в Мицре-Рамон. В Рамоне я тоже пробыл недолго и скоро остановилась легковая до Эйлата. Повезло. Я все же успеваю до границы, я укладываюсь в график, я попадаю на самолет.
Мы ехали довольно долго и в Эйлат прибыли уже в темноте. Водителя звали Амид. Я в который раз пересказал историю о том, как приехал из Египта, и каким именно образом была устроена "изба АВП". Пока не объяснишь, не поймут. Заодно рассказал про сайт www.couchsurfing.com, и Амида эта идея восхитила. Он хотел воспользоваться идеей в Европе. Я заметил, что внутри Израиля это тоже работает, но отчего-то Амида это не заинтересовало.
Возле киббуца Йоцвата мы сделали остановки, Амид приобрел мне что-то вроде шавермы за 20 шекелей. Штука дорогая, но очень большая и там много всего. Где-то в Эйлате расстались.
До границы подвезла легковая, где ехали две немолодые, но веселые женщины.
Граница. Неужели снова досмотры? Нет. Выпускают отсюда легко. Я отдал последние шекели за "депарчер-такс", получил сдачу, тут же поменял ее на египетские фунты и ушел в Египет. На выходе равнодушно полистали паспорт, шлепнули штамп и - Египет. Вместе со мной шли какие-то русские блондинки с голыми плечами и без платков...
С египетским пограничником я здоровался, как с родным. Они улыбались. Сразу же вытащил из рюкзака платок и пристроил его на голову. Стало легче дышать и веселее жить: в этой стране все легко, дешево и понятно.
Но есть один нюанс. На выходе из Табы надо заплатить еще 10 долларов непонятного сбора. Кто-то из местных сказал, что платить надо обязательно, потому что потом посты, а они будут проверять... Я не стал экспериментировать и честно заплатил в будке упомянутую кучку денег в фунтах - получив особую бумажку. Эту будку несложно обойти холмами, и со стороны моря тоже может быть проход - будка пасет в основном автомобили. Что касается постов, то на следующий день я прошел два таких поста и никто не спрашивал про эту бумажку. В Египте все правила условны.
Ночь, море, звезды. Мне некуда уже спешить, я свернул к воде и поставил там палатку прямо на гальку.
Последствия
Утром я проснулся на берегу спокойного, слегка шелестящего Красного Моря, обнаружив вокруг палатки россыпь ракушек, морских ежей и кораллов. Мне удалось весьма быстро попасть к блокпосту у начала синайской дороги, там меня вписали в автобус, который довез до самого Суэцкого канала. Около часа дня я уже был на станции города Суэц и обнаружил каирский поезд. В Каире я был еще засветло. Так вот легко и быстро все сложилось в тот день.
В Каир я приехал, как домой. Все было знакомое, привычное и родное. Чай на каждом углу, фуль недалеко от нашего прежнего дома, доступный интернет, солнце. Египет после Израиля - это совсем не то же самое, что Египет после России. Кажется, я только теперь по настоящему акклиматизировался.
Через несколько дней я уже был в Москве.
В Палестину тянет вернуться. Любая страна с трагической историей притягательна. А недавно я узнал, что в Наблусе есть волонтерский лагерь, работающий с палестинскими детьми... Можно просто ходить по Нагорью, из деревни в деревню, разговаривать с людьми и собирать информацию этнографического характера... А рано или поздно кончится Израиль и образуется что-нибудь вроде Палестинской Федерации, и тогда вообще будет море работы в стране. Работы интересной и полезной. Сносить колючку, разбирать стены, помогать сажать оливки. Детей учить, наконец.
Главное - дожить.
