Рассказывающий о пересечении границы, о нашей жизни в степях Монголии, первое ограбление, посещение Хорхорина и обретение китайской визы. И как пустыня Гоби была пройдена нами с севера на юг.

29 июля вторник. Граница.

Последний день в России, последние рубли, последний чистый русский язык, последние леса и машины с понятными номерами... Этот период нашей поездки начинался в красивой забайкальской тайге на берегу большой реки, а закончился в безлюдной, безводной Гоби...

В 9:46 я выполз из-под тента и разбудил Миронова. В его рюкзаке уже пару дней жила банка борща и ее надо было уничтожить. Мы набрали сухих палок, сложили костер и превратили борщ в еду. Этого мне показалось недостаточно, и под ехидные взгляды Миронова я сварил овсянки. Овсянки тоже было много, с пару килограммов, и мне не хотелось тащить все на себе. Пили чай...

После полудня вышли. Мешки с едой распределили по договоренности: Миронов спихнул мне овсянку, а себе забрал основную часть макарон. Мы пересекли равнину, вновь перешли вброд ручей, краем обошли Новоселенгинск и в 13:30 встали на трассе, в слабой тени обсадки. Прошло всего 10 минут и остановился грузовичок, который согласился забрать одного человека и недалеко - "до моста". Мы быстро кинули евро - выпало ехать Миронову.

Когда грузовичок скрылся за поворотом, я подобрал рюкзак, отягощенный овсянкой и макаронами, и зашагал вперед. День был хороший - и солнце, и тепло, но не жарко. Машин не было. Я подумал, что самое время выучить монгольские числительные и достал бумажку... Нэг, хоёр, арван, гурав... Я считал деревья и камешки на дороге. Минут через 15 я довольно бегло считал от одного до пятидесяти.

Остановилась машина, которая шла прямо в Кяхту. Показался мост через Селенгу... Никакого Миронова... Красивые леса... Мне почему-то захотелось построить тут большую бревенчатую избу и пожить какое-то время. Обнести ее частоколом и рвом для экзотики...

На подъезде к Кяхте впереди обозначился грузовик, над бортом которого высовывалось нечто зеленое и пятнистое - однозначно Мироновский рюкзак. К погранпереходу мы подъезжали одновременно, и я даже оказался на земле на пару секунд раньше.

Итак, граница... 11575 километров пройдено от дома... Граница. Поперек трассы шла металлическая решетка, перед ней - широкая заасфальтированная площадка. Бабушки с сумками что-то продают. Белый автомобиль, несколько грузовичков.

Мы подошли к хозяину автомобиля. Он готовился пересечь границу и искал денежных попутчиков. Нас брать не стал, и сказал, что наши шансы пересечь границу бесплатно невелики, ибо основная часть машин тут именно перевозом и зарабатывает. Зато какой-то автобус бывает...

Пообщались с пограничником. Нет, пешком нельзя... Побродили среди машин и стали ждать событий. Образовалась всезнающая местная девочка, которая компетентно заявила, что переехать бесплатно невозможно, ибо она тут все знает. И вообще, все вещи в мире за деньги, это же очевидно... Люди вообще относятся к приезжим иронически, а тут такой повод - пытаются переехать границу без денег! Смешно.

Неожиданно, как из воздуха, появилась на площадке колонна камазов-лесовозов. Я не успел заметить, когда они приехали... Мы решили попробовать воспользоваться камазами, но нам, наивным, объяснили люди, что на камазе может ехать только водитель и владелец груза. Мы спросили пограничника - правда ли это и нет ли каких исключений?

-Ну да, - ответил пограничник, - только хозяин... Ну, скажите им, что я разрешил; если согласятся везти - езжайте...

Мы бросились к головной машине.

-Здравствуйте! Нельзя ли с вами границу переехать? Пограничники разрешили.
-Ну, раз разрешили, так какие вопросы... Забирайтесь...

И мы, счастливые, полезли в кабину. Всезнающая девочка заметила нас и заподозрила невозможное:
-Вас взяли?
-Взяли.
-За бесплатно?!!

Мда... С полезностью автостопа еще можно спорить, но отрицать его воспитательное значение невозможно. Мы постояли еще какое-то время, потом ворота открылись и камазы поползли вперед. На выезде заполнили таможенную декларацию, поставив галочки во всех графах "не имеется". Паспорт куда-то ушел и вернулся ко мне со штампом о выезде. Камаз медитативно пополз на монгольскую сторону... Девушка-пограничник с суровыми скулами и строгим взглядом шлепнула прямо на визу въездной штамп и камаз куда-то свернул. Было 18:20.

-Нам теперь тут стоять, а вы уже можете идти, - сказал водитель. Мы попрощались. Жаль, что имя его не записалось и не запомнилось. Мы двинулись на выход. Пограничник без интереса глянул наши паспорта и, пройдя за металлическую калитку, мы оказались в Монголии.

Все то же самое. Каменные домики, пыльная дорога, обычные люди... К нам ринулся человек, предлагая ченч. Мы ответили, что денег нет и двинулись на выход из городка. Городок назывался Алтынбулак. Кажется, именно его Красная Армия первым заняла в 1921 году, воюя против барона Унгерна.

-СУХЭ-БАТОРТ ЯВЖ БАЙНА.(Иду в Сухэ-Батор)

Кажется, меня поняли. Но сперва машина куда-то свернула, кого-то отвезла, кого-то забрала, сделала еще несколько маршрутов по пыльной грунтовке и только после этого вернулась на трассу... Водителя звали Алтызух, а кое-кто в машине знал русский язык. Контакт был налажен.

Вышли в Сухэ-Баторе, явно на окраине новостроенного скучного района. Стоим. И снова останавливается первая же машина. Спрашивает, чего хотим, думает... Но не берет. Кажется, едет не туда. Следующая машина - тоже остановилась, но там совсем нет места. Они останавливаются всегда. Приходится сперва присматриваться, есть ли там место, а потом уже поднимать руку...

Машин немного, все забиты, и мы решили с Мироновым разделиться. Он убрел вперед, а я скоро тормознул машину, где ехало три человека, и которая подобрала меня, а позже и Миронова.

Она провезла нас до 83-го километра трассы. Было уже за восемь часов, вечерний сумрак. Вокруг - бугристая равнина, извилистая речка и горки на горизонте. По равнине прихотливо разбросаны юрты. Мы решили поэкспериментировать и двинулись через степь к юртам.

Я подошел к ближней юрте, сбросил рюкзак неподалеку, и спросил, нельзя ли тут вот, на этой равнине, спать.
-ЭНТ УНТЖ БОЛОХ?

Мне ответили - можно... Возле юрты я заприметил печку - металлический цилиндр с трубой. Дров на равнине не водилось, и я спросил, нельзя ли воспользоваться. Для этого сбегал к рюкзаку, принес котелок и жестами пояснил, что нужен бы огонь... Монголы решили, что это не запрещается. Нашлась даже юная девочка лет 14-ти, которая вызвалась помогать. Она расшевелила огонь в печке и щипцами накидала туда кизяка. Нам объяснили, что наш котелок не поможет, так как отверстие печки приспособлено под большой казан - и нам выдали этот казан, а так же показали бидон с водой. Воду из реки брать не советовали - она, мол, неправильная.

В казане я вскипятил воду, сварил макароны и порубил ножом бульонный кубик. Население постепенно заинтересовалось нами и нам принесли пиалу с некоторыми вкусностями. Там находились кусочки жареного в масле теста, пюреобразная сладкая масса, похожая на сырое песочное тесто и жесткие, похожие по форме на грецкий орех штуки, напоминающие сухую брынзу. Под это дело нам принесли "чай". Это был зеленый чай с молоком, и чего там больше в процентном соотношении - непонятно.

С серого вечернего неба упало несколько капель, и монголы натянули на юрту полиэтилен. Юрта была совсем такая, как описана в моей книжке про обрядность монгольских народов. И дымник откидывался вправо, и кошма перевязана, как положено... Не помню, для чего нас приглашали в юрту, но что-то мы и там ели. По центру юрты расположена печка, рядом два металлических опорных столба, поддерживающих колесо дымника. От дымника идут красные спицы к решетке стены. Сколько этих спиц - я так и не сосчитал. Много.

Миронов ушел ставить палатку, и монголы собрались посмотреть на такое чудо. Их явно удивляло такое хитроумное приспособление. Спросили, где моя палатка. Я ответил, что живу проще, и раскатал свой спальник.

Вот так началась наша первая ночь в монгольских степях. Трудно поверить, сколько всего изменилось за один день. Еще утром все было такое привычное, и вот от привычного остались только мы вдвоем, а весь мир изменился.

30 июля среда. Козлы, кумыс, Уланбатар.

Проснулся в 9:16. Затевалось что-то вроде мелкого дождика, что-то едва слышно барабанило по тенту. Потом стихло. Разбудил Миронова, собрали вещи... Решил сварить овсянку. Вчерашняя девочка заявила, что она все сама, забрала овсянку и побежала к печке. Дождь все же начался. Нас зазвали в юрту, напоили чаем. Потом случилось какое-то движение, как я понял - пришествие гостей. Пришла бабушка в длинном зеленом тулупе, перевязанном ярким кушаком. Ее усадили на ковер, вручили маленький флакончик с пробкой. После я сообразил, что это нюхательный табак. Нам с Мироновым предлагали тоже самое, но мы не поняли, что с ним делать...

Овсянка моя сварилась неправильно. Девочка никогда в жизни не варила овсянку и решила, что ее достаточно залить большим количеством воды и поварить. Вышло нечто странное. Миронов не признавал овсянку едой и только наблюдал за мной с некоторым коварным выражением. Я же съел все, ибо впереди целый день неизвестности.

За пределами юрты что-то вякнул козел, а чуть позже его, черного и безжизненного, вволокли в юрту разделывать. Разделка происходила прямо возле моей табуретки, и я следил за тем, чтобы не наступить ногой на его окровавленные внутренности. За один вечер я стремительно вжился в монгольскую жизнь, и смотрел на козла так, как будто это нормально и естественно, и как будто всю жизнь я только тем и занимался, что резал козлов...

После 11:00 мы подумали, что пора идти. Я сфотографировал юрту на фоне гор, чем вызвал большую радость обитателей. Они все вывалили из юрты по такому случаю, и я еще раз сфотографировался вместе с ними - с колоритной бабушкой, хозяином и всеми-всеми обитателями. Эти люди сформировали наше первое представление о монгольском народе, и оно, несмотря ни на что, продержалось у нас надолго. И по сей день я его не изменил...

В 12:00 остановился большой джип. Это был первый джип из большой галереи джипов, которыми мы пользовались в эту поездку. Миронов говорил потом, что нигде он столько не ездил джипами, как в Монголии. Водителя звали Гамболт, с ним были еще люди и женщина по имени Оросоо Гэрелмаа, которая немного знала русский, так как работала в Якутии, занимаясь алмазами. Машина шла в Дархан.

Минут через 30 мы были в Дархане. Современный город, сплошной новострой, чем-то похоже на Россию, даже надписи кирилличные, только непонятные. Гэрелмаа сказала, что сейчас они поедут в Улан-Батор, только надо чего-то дождаться. И повела нас пить кофе.

Когда мы выпили кофе, она организовала еду: большие, глубокие тарелки супа, в котором было скромное количество овощей, много мяса и кусочки колбасы. Я вскользь поинтересовался ценой и узнал, что такая лохань мяса стоит 700 тугриков(20 рублей). Съел я ее с некоторым усилием. А вот Миронов заглотил ее как удав кролика и ему принесли другую тарелку - тоже мясо и овощи. Я же отказался от продолжения...

Попутно мы выяснили курс тугриков, посмотрели на сами тугрики, и Гэрелмаа подарила нам различных купюр примерно на 1,5 доллара. Теперь у нас есть тугрики и жизнь прекрасна.

Наконец, что-то там произошло, мы вернулись в джип и двинулись дальше на юг. Я рассматривал монгольские пейзажи. Зеленые равнины, сопки, белые юрты кое-где. Никаких построек, канав, мусора и заборов. Только трава, кони и юрты. И вот так из века в век люди тут живут, пасут коней, рождаются и умирают, не изменяя ничего вокруг себя. Если бы весь мир жил так, как монголы, многих проблем не знали бы. Я представил себе Питер большой группой юрт. Люди спокойно пьют воду из Невы, водят коней на водопой, режут козлов на праздники...

В 16:00 джип остановили на обочине возле девочек, скучающих возле бидонов с кумысом. Он тут называется айраг. Мы сели в ряд на бугре, девочки разлили айраг в большую пиалу и мы его пили. Солнце, сопки и белые юрты. Возле некоторых юрт - солнечные батареи. Степь зеленая, юрты белые, кумыс тоже белый... Ничего нет между небом и степью, времени тоже нет. Оно тут не движется. Я подумал, что в нашей европейской жизни слишком много вещей. С ними что-то постоянно происходит и такое изменение вещей и называется "время". Оно приходил или уходит, мы чего-то не успеваем, впадаем в депрессии и жалобы. Все наши беды просто от того, что у нас слишком много вещей. Так просто.

Мы мчимся дальше на юг. Показался большой указатель "УЛААНБАТАР". За ним все та же степь. Я еще в Сухэ-Батора заметил, что эти указатели поставлены с изрядным запасом. Километров за пять до самого города... В пять часов показались окраины столицы. Бетонные серые домики. Кое-где юрты, обнесенные деревянными заборами. Широкий проспект...

В 17:30 джип остановился где-то в центре, мы распрощались и вылезли на улицу. Осмотрелись. Пошли наудачу вперед. Вот российское посольство за металлической решеткой... Вот надпись "INTЕRNET". Мы зашли и обнаружили, что стоит это удовольствие 700 тугриков в час. Просидели 20 минут. Миронов слазал на свою почту, а я оставил у себя в гостевой сообщение:

30.07.2003 12:40(17:40 местного?) muhranof УРА! Мы в Монголии! Въехали вчера днем, ночевали в 83 км. от границы, возле юрты, где нас кормили всякими вкусностями. Сейчас в Улаанбаторе.

Спросили горячей воды, получили ее без вопросов и сделали чай. Который выпили с подаренным утром печеньем.

Когда наступило 19:20, мы приняли решение уклониться к лесу, смутно различаемому на юге. Побрели в ту сторону. По пути завернули на стройку и набрали там воды. Сперва нам даже пытались дать горячую... По длинной бетонке вышли к реке. Мост через реку некогда выглядел внушительно, но теперь был разобран. Река называется Туул. Чуть западнее моста когда-то стоял дворец богдыхана, где в двадцатые годы китайцу держали в плену ламу, и откуда его выкрал отряд барона Унгерна. А войска барона Унгерна стояли в этих вот горах за рекой...

Мы свернули с моста, прошли в кусты и выбрали себе место для стоянки. Это были редкие заросли, которыми укрепили берег, чтобы предохранить его от размыва. Вода в реке тоже показалась нам чистой и пригодной для питья.

Не помню, варили ли мы чего-нибудь. Теперь спать, а завтра пробег по посольствам. Хорошо бы разделиться для эффективности, но Миронов отчего-то воспротивился такой мере.

31 июля четверг.

Проснулись я в 6:25. Светает... Холодно... Есть такое неприятное свойство у степей - ночной холод. Подумав, завернулся в спальник поплотнее и стал спать дальше.

9:16. Все же заставил себя встать. Понемногу выползало солнце и мир согревался. Развели костер, решили сварить макароны и покромсать туда вчерашнего сыра. Вышло так себе... Монгольский сухой сыр - вещь на любителя, а я таковым не оказался.

После 11-ти часов мы собрались и двинулись на Великую Разведку. Пересекли поле, вышли на какую-то дорожку и по ней вышли к Чингис-Авеню, где заметили высотное здание отеля "Bayangol". Мы завернули туда и поинтересовались адресами посольств. Нам вручили толстую книжку, а потом даже простенькую карту города, которую мы с разрешения хозяев присвоили. Я переписал все полезные посольства, а Миронов даже записал адрес немецкого. Он настроился проверить, не дают ли там виз без приглашений, а если дают, то он был готов ехать в Германию через Монголию.

Первее всего мы направились к китайскому посольству, которое от центральной площади совсем недалеко, на Залуучууд-авеню. В 12:40 мы туда подошли и обнаружили, что работает оно пн-ср-пт, и с 9 до 12. Вчера мы могли бы успеть при некотором везении. Запомнив место, тронулись к лаосскому. Оно находится у мелкой речки, называющейся как-то на "С" и пересекающей город с севера на юг, рядом с ним американское. Возле американского толпился народ. Около лаосского - пусто. Мы втолковали охраннику свои цели - информацию получить. Он лично нажал на кнопку звонка у ворот. Тишина. Он пожал плечами, снова нажал, и снова пусто. Такое ощущение, что сотрудники посольства тоже ушли толпиться возле американского... Делать нечего, мы продолжили свои изыскания. Тут за речкой находится РКЦ, мы решили посетить это знаменитое место.

Сделали петлю до ближайшего моста, подошли к бетонным конструкциям РКЦ. Здание громадно и монументально, как будто здесь принимали многочисленные организации, устраивали парады и митинги. Ни единого человека. Мы вошли в пустынный полумрак холла, заметили какие-то стенды с текстами... Нашли охранника, который понимал русский язык. Я говорю - зашли, мол, в надежде получить информацию о Монголии. Охранник ответил, что Кульцентр российский, так что о Монголии ничего не знает. Вот если бы мы о России хотели чего-нибудь узнать... Стенды оповещали мир о всяческих новостях. О конкурсе русских песен и о девочке, получившей какой-то приз за лучшее песен исполнение. И так далее. Делать тут нечего, пошли искать недалекое вьетнамское...

К 14:50 мы подошли к вьетнамскому посольству, которое выходит стеной прямо на Эйхтайвану. Оно тоже было закрыто, охрана что-то запутанно объясняла, но мы поняли только то, что приходить надо потом. Через полчаса. Решив вернуться сюда через полчаса, мы изменили направление и пошли обследовать южнокорейское и японское. Первое выглядело цивильным особняком. Мне удалось позвонить внутрь, где некая англоязычная женщина сообщила условия делания визы: показать "им" приглашение, наличие денег, справку о крутой работе и хоть как-то доказать, что не нацелился остаться в Корее навсегда. О посольских сотрудниках она вещала отвлеченно в третьем лице.

Оставив Миронова возле Кореи, я сбегал в посольство Японии, но оно ведет еще более изоляционистский образ жизни и добиться от них толковой информации не удалось. Я понял, что такими вещами надо заниматься с утра.

Программа полетов была выполнена. Мы вышли на Олимпийскую улицу, где я вчера заметил старинного вида сооружение. Это оказался некий замок "Choijinlama", деревянное здание, раскрашенное яркими, но немного облупившимися красками. Вход платен. Однако возле кассы висит фантастическая картина - вид на Ургу(У-Б) 1913 года, почти карта. Виден большой деревянный дворец в центре - где теперь площадь Сехэ-Батора, вокруг большие красивые юрты, вокруг юрты поменьше. И множество юрт, обнесенных заборами - прямо как теперь на окраине. Нарисованы и горы за Туулом, и всадники на лошадях, и деревца... Здорово. Люблю карты.

Замок хотелось сфотографировать. Рядом строился дом, я спросил разрешения воспользоваться позицией, поднялся на второй этаж и сделал пару кадров. Миронов пас внизу рюкзаки... Тоже попал в кадр... (фотография выше - не моя)

Шестой час... Решили так, что Миронов побредет на нашу стоянку, а я еще побегаю по городу. Так мы разделились. Я вышел на центральную площадь и нашел на восточном ее краю фотоуслуги. Здесь за недорого проявляли пленку. Я отдал свою и минут десять ждал на кожаном диванчике. Когда отдали, я развернул ее на фоне монгольского неба. Получилось неплохо. Вот Миронов с Ильдаром, вот наша стоянка на Урале, вот я на фоне казахского солончака, вот Балхаш, снова я на поваленном дереве - Медео. Миронов стопит на Капчагае... Указатель под Мариинском. Фантастические скалы Новоселенгинска. Юрта и я с ее обитателями. Солнечный склон и пиалы с кумысом. Вот и замок, снятый полчаса назад. Я скатал пленку и сунул в левый карман безрукавки.

И больше я не видел этой пленки.

Не помню, где нашел интернет, вроде бы на почте - тут же на углу. Оставил такое сообщение:

Теперь было еще одно важное дело - надо было посетить рынок. Опрос населения показал, что это где-то на востоке. Я долго шел по Эйхтайвану, перешел речку, миновал вьетнамское, британское, и на следующем перекрестке мне показали синие ангарообразные крыши рынка.

На пути к рынку подвернулся нетрезвый человек, который на плохом русском что-то стал говорить, и вызвался мне этот рынок показать. Он и довел меня до самого входа на южной стороне рынка. Вход перекрыт женщинами, которые взимают деньги неясно за что. Мой проводник уверенно двинулся вперед и на ходу бросил женщинам что-то вроде "свои!". Женщины пытались нацелиться на меня, но я показал на проводника - мол, с ним. И они решили, что так надо.

Улан-Баторский рынок называется Нараан-Туул. Это фантастическое место. Я успел рассмотреть море всяких интересных вещей - от фотоаппаратов и пиал до шляп и стремян. Ткани удивительных монгольских расцветок. Кожаные монгольские сапоги. И много-много всего другого.

Еда прячется в крытой части рынка. Тут я нашел черный чай, буханки недешевого хлеба(250), сахар(450-500) и овощные ряды. Картофель шел под 500, капуста под 400. Морковка в те же деньги. Нашел уголок с надписью МАХ - мясо. Заглянул... Рядом с весами лежал большой кусок чистого, без костей мяса. Надпись на ценнике: "700". Это была моя мечта - конина. Я сразу хапнул 200 грамм. На суп.

Через час я уже был на берегу Туула. Развели костер. Я порубил мясо на кусочки и кинул в котелок. Накромсал морковку, картофелину, капусту... Через полчаса мы имели сказочный мясной суп. Конина оказалась на вкус обычнейшим мясом. Легко перепутать с говядиной.

Жизнь была прекрасна. Проявили пленку. Сварили великолепный суп. Завтра двинемся разговаривать с китайцами. У меня в кармане еще 70 долларов. Если в мире существует счастье, то оно примерно так и выглядит.

1 августа пятница. Ограбление по-монгольски.

Теперь я перехожу к истории нашего ограбления, которая так много изменила в наших планах и мироощущении вообще. Это могло бы - при некоторых обстоятельствах - стать вообще концом нашей экспедиции. Но мораль сей истории именно в том, что ничего фатального с нами не произошло и мы продолжили свой путь.

Я спал у себя под тентом, растянутом "шалашиком" между деревьями. Миронов пребывал в палатке метрах в шести от меня. Примерно в пять часов утра послышались шаги и хруст гальки. Я поднял голову и рассмотрел на фоне неба силуэты людей. "Нехорошо, - подумал я, - а ну как пьяные, ну как пристанут..." Люди протопали едва ли не по мне в сторону мироновской палатки. Я услышал голоса. "Видать пьяные, - подумал я, - не то знакомиться пришли, не то удивились палатке и решили прикапаться..." Я выглянул из-под тента и постарался рассмотреть в темноте происходящее. Слышно, как Миронов что-то объясняет... Подойти? Или не стоит раздувать контакт?

В этот момент один человек подошел ко мне, откинул тент и стал что-то от меня требовать. Послышалось слово "деньги". Теперь понятно. Деньги мои лежали в полиэтиленовом пакете из-под молока, пакет в мешке с крупой... Я принял сидячее положение и стал спокойно подбирать монгольские слова - мол, у нас денег нет, совсем нет, есть только вот крупа и макароны... Человек сунулся в мешок с крупой, сделал брезгливое лицо и отпихнул его. Хорошо. Теперь отстанет?

Но он не отстал. Подошел второй. Ситуация складывалась невесело. Я стал вспоминать, куда сунул вечером нож. Сознание работало вполсилы. Куда я его положил? Не помню...

В темноте неясно было, сколько около меня народа - двое или трое. Лица были плохоразличимы. Помню только их кроссовки и джинцы... Один нашел мои кроссовки и что-то торжественно мне объявил - как будто уличил в преступлении. Другой нашел безрукавку.

Тут я осознал трагизм ситуации. В темноте они не могли видеть ободранности кроссовок, дыр в рюкзаке и швов на спальнике. А незнание языка мешало мне внушить им бесполезность сих предметов. Даже если я найду нож, никакого эффекта не достигну - его просто не увидят.

Народ вел себя агрессивно и возбужденно. То и дело грозили кулаком. Я с трудом заметил короткий нож в их руках - вот бы сейчас полез разбираться... И очки мои черт знает уже где...

Один напялил на себя мою безрукавку и теперь опустошал карманы, выбрасывая все ненужное. Нашел паспорта и - странное дело - деловито этак вручил мне. Я прикидывал, как бы ему намекнуть, что в кармане ненужная им пленка, и тут увидел, как он достает коробку с пленкой и бросает под ноги. Я облегченно вздохнул.

Я поспешно придумывал схему действий. Понятно, что фотоаппарат уведут. А вот безрукавку надо бы отстоять... И вдруг они все разом стали уходить. Последний вдруг схватил мой рюкзак и поволок за собой. Я попробовал воспрепятствовать, но получил в ответ угрожающий замах ножом. Пришлось отступить.

Поле боя опустело. Сейчас жалею, что не проследил, куда они направились... Я пошел посмотреть, что с Мироновым. Он был жив, здоров, только получил ногой в глаз непонятно за что. У него забрали какие-то мелкие деньги, фонарик, фотоаппарат и рюкзак. Андрей сказал, что надо быстро собираться и жаловаться в полицию, чтобы те по горячим следам, так сказать, наказали зло и восстановили справедливость. У меня были сомнения в необходимости такой поспешности, но возразить было нечего. Я стал упихивать вещи в спальник. Странно, но забрав мои кроссовки, разбойники оставили свои. Они были немногим более рваные, и на размер меньше. Сама же модель явно подороже моих...

Настроение было нормальное - я отложил на потом эмоциональный анализ ситуации.

Пока собирались, обнаружили мироновский рюкзак - его бросили совсем рядом. Может, мой им тоже не понравился? Пока же я пытался найти очки, но безуспешно. Видимо, их тоже побрали. Уже в процессе этих поисков я вспомнил то, что заставило меня ощутить некоторую грусть: нож я вечером положил в рюкзак. Это уже была глобальная утрата. Но главный удар постиг меня позже - выброшенная пленка оказалась чистой. Отснятая и проявленная ушла вместе с безрукавкой. Это была невосполнимая ничем потеря - я долго не мог поверить в ее утрату и все надеялся найти ее где-то поблизости. До сего дня, вспоминая те события, я более всего жалею именно пленку.

Мы двинулись к городу. Встал вопрос: а ну как начнут расспрашивать о нашем попадании в Монголию. Где визу брали и вообще какого лешего ночуете черт-те где? Упоминать турфирму или промолчать? Как бы из-за нас не было кому неприятностей... Так, рассуждая об этике, мы пересекли пустырь и на окраинной трассе заметили полицейскую машину. В двух словах объяснили ситуацию и машина отвезла нас к полицейскому участку. Зашли...

К нам вышел заспанный полицейский, утомленный ночным дежурством. Лицо его выражало полнейшее безразличие.
-Вот, ограбление, - пояснил я, - вооруженное.
Полицейский кивнул все с тем же безразличным выражением.
-Только что. Четверо.

Полицейский участок медленно, но неуклонно оживал. Появлялись люди. Зазвонили телефоны. Миронов был невесел. Его поврежденный глаз видел все хуже, отчего Андрей впал в уныние и сидел, повесив голову, как на скамье подсудимых. В атмосфере полицейского участка он был похож на задержанного хулигана. Я же старался не ронять имиджа автостопщика и с беззаботным видом осматривал помещение. Мол, временные трудности не имеют значения...

Кто-то, наконец, сообразил дать нам лист бумаги для заявления. Я подробно расписал все события и убытки, мучительно припоминая название фотоаппарата и мироновского фонарика. Аявление забрали, а через некоторое время нас куда-то позвали. Вывели во двор и посадили в машину. К нам набилось еще человека четыре и мы покатили через город и пустырь к нашей стоянке.

Полицейские меж тем обошли округу. Нашли машину с ночующим в ней человеком, позвали меня. Показали этого человека, ничего спросонья не понимающего. Два не произошла знаменитая сцена: "Он?", "Не он!", "Не я!!!"

Меж тем уже было светло и мы нашли на стоянке банку тушенки и мой ремень. Миронов решил его присвоить, потому как у него увели брюки, оставив вторые, неподходящего размера. (С того дня прошло уже полгода, а Миронов до сих пор носит этот ремень...)

-Из России? Из Питера? Знаю, знаю. Я там учился, в Академии Гражданской Авиации. В Пушкине.

Спросил, можем ли мы описать разбойников. Мы не могли. Все же темно, а я еще и без очков...

-Ну хоть как они были - пешком, на лошадях?

Хм... Я представил себе отряд всадников, на всем скаку форсирующих Туул и нападающих на наш лагерь... Свист, выстрелы, ржание коней... Реальность была прозаичнее. И тут он вдруг спросил - совершенно безразличным тоном:
-А вы что, экстремальные туристы?

У меня гора с плеч свалилась. Если тут допускают существование таких туристов, значит, все в порядке. Значит, это нормально. Я ответил обтекаемо: да я того, этого...

Итог всего был прост. Нас отпустили, сказав, что время покажет. Попробуем поискать. Ждите событий. Заодно указали нам расположение местного российского Красного Креста, где Миронова могли бы исследовать. Я не очень поверил в обещание активности, но события показали, что монгольская полиция действительно что-то делала...

Мы поплелись искать это заведение и нашли его. Серое невзрачное здание, перед ним трава, кусты, беседка. Мы зашли внутрь и Миронов пристроился в очередь. Времени было 11:30. Я подумал, что китайское посольство работает еще полчаса. Нам тут уже не до Китая, но сходить, что ли, спросить про приглашение? Просто из научного интереса? Я захватил мироновский загранник и пошел.

Все китайские посольства отличаются строгостью нравов и повышенной придирчивостью. И приглашение им обязательно, и что б фотография была не старая, и что б лично анкету заполнять... Посещение такого посольства требует особого внимания к своему поведению и внешнему виду. Это серьезная операция.

Я шел по Эйхтайвану в своих пропыленных брюках, без очков, в свитере, одетом задом на перед. Без рюкзака, вообще без всяких предметов, кроме ручки. Меня можно было сфотографировать и подписать: "как не надо ходить по посольствам".

Сдуру я проворонил поворот и проскочил до площади Сухэ-Батора... Близился полдень... Я успел подумать - какого черта я туда иду, какой Китай, нам бы до Алтая доползти... Не повернуть ли обратно?

Бежевая стена посольства и лиственницы. Дверь не заперта. Я прошел внутрь и оказался в цивильном помещении, где была стеклянная стена и окошко, как в кассе. Очередь в два человека. Пристроившись к этой очереди я углядел надпись, которая гласила: Гражданам Монголии - 45$, американцам - 50$, прочим - 30$. Про приглашение слов не было... За окошком просматривалась девушка китайской наружности.

Подошла моя очередь, я перешел на язык Шекспира и спросил обтекаемо:

-Если мне нужна китайская виза, мне необходим паспорт, 30 долларов - и? Все?
-Нет, - ответила девушка, - еще фотография.
-Черно-белая?
-Любая.

И сует мне в окошко анкету. Я тупо уставился на анкету. Денег я все равно не взял. Фотографий тоже.

-Скажите, - задал я идиотский, на мой взгляд вопрос, - а если сейчас денег нет... Можно их - потом?

Девушка немного подумала и ответила:

-Можно.

Во мне прибавилось наглости и я задал другой вопрос, за который, по моим понятиям, меня стоило бы вышвырнуть пинком на улицу:

-А если фотографии сейчас нет... Можно и ее - потом?

Девушка сосредоточенно посмотрела в пространство и неуверенно произнесла:

-Можно...

-А вот дело в том, что я тут не один... Можно ли заполнить анкету за другого человека?..

В Бишкеке это запрещалось однозначно. Но девушка сказала, что и это ненаказуемо и вручила мне вторую анкету. Я хренею, дорогая редакция, сказал бы Влад из Бишкека... Я машинально сел за стол и достал ручку. Не очень понимая, что делаю, написал все свои данные и мироновские тоже, причем что-то напутал с адресами и наперечеркивал... Пусть будет Китай. Плевать, что без рюкзака... К чертям свинячим фотоаппараты...

Я просунул анкеты в окошко, получил бумажку с фамилией Миронова, бросил беглый взгляд на часы (11:55) и вышел на улицу. Интересно, что скажет Андрей на эту мою авантюру. Сочтет меня маньяком или нет? Даже интересно.

Когда я вернулся в медпункт, Миронов еще не высвободился из объятий монгольской медицины. Он вышел примерно минут через 10. Мы переместились на улицу в беседку и стали подводить итоги.
-Отдал документы на визу, - признался я. Миронов сказал, что это здорово. Его же изучила монгольская медсестра, вручила какую-то жидкость для глаз, и даже денег не взяла, войдя в его путешественическое положение. Слава ей.

Для поднятия духа мы задумали поменять часть долларов и чего-нибудь съесть. Завернули в обменник на Эйхтайвану недалеко от рынка. Охранник дико покосился на нас и долго потом за нами следил - уж больно странно мы выглядели, особенно я. Мы гордо поменяли 5$(не помню, чьи). Нашли вагончик, где торговали пирожками и хашуурами(что-то вроде чебурека, но поменьше и с кониной). На ценнике пирожков так и было написано: "ПИРОЖКИ". Я разорился на "пирожки" с чаем, Миронов решил ограничиться хашууром и собственным чаем.

-УУЧЛААРАЙ, НЭГ ХАШУУР, НЭГ ПИРОЖКИ, - сказал я и спросил, - ЭНД ХАЛУУН УС БАЙНА?(Извините, один хушуур, один пирожки...здесь горячая вода есть?)

Пирожки были по 100 тугриков, хашууры по 80, чай тоже по 80. Это был слабый зеленый чай с молоком и солью. Позже я где-то встречал его даже по 50 тугриков...

Теперь надо было найти место, где бы Миронов мог хотя бы на сутки принять горизонтальное положение. Мы еще вчера высмотрели за рекой что-то вроде леса и теперь решили углубиться туда как можно дальше, движимые некоторой манией преследования. По пути подвернулся интернет. Надо было оповестить мир о наших достижениях и осторожно упомянуть о неудачах. Я написал так:

 1.08.2003 9:39(14:39) muhranof ULAANBATOR. Нас сегодня немного пограбили, но не серьезно; отдали документы в китайское, взяли БЕЗ ПРИГЛАШЕНИЯ!!! В пятницу получаем.

Мы вышли к действующему мосту, перешли реку, обогнули справа гору с памятником дружбы и двинулись вверх по полосе асфальта. Оттуда был недурной вид на город. Наверное, от памятника Дружбе еще лучше. Мы шли и шли, я проклинал неудобный спальник, а лес не приближался. Открылось поле, ограниченное эти лесом, на опушке красивыми рядами стояли белые юрты. Мы двинулись через поле. Там стояла скромная одинокая юрта. Завидев нас, из юрты выскочил человек и бросился наперерез. Он что-то заговорил, показал пачку каких-т бумажек, похожих на билеты и отдельно продемонстрировал банкноту в сколько-то тугриков. Ясно: билетер, денег хочет.

Я показал, что мы вон туда, и совсем на немного, ибо вот человек, он прямо таки при смерти, ему надо лежать горизонтально, а потом мы уходим, а денег все равно нет, а есть вот только сотня тугриков на хлеб, так что мы безобидные и вообще нас почти что нет. Все монгольские билетеры сговорчивы. Этот тоже поулыбался и пропустил. Мне кажется, идея платного входа куда либо вообще противоречит монгольскому менталитету. Мир это степь, а степь принадлежит всем...

Мы прошли мимо юрт - которые оказались монгольским вариантом отеля - и углубились в лес по тропинке. Тропинка эта шла вдоль ручья и на ней время от времени попадались люди. Мы попробовали подняться вверх по склону, но там не оказалось ровного места под палатку. Тогда мы спустились вниз и обосновались там. Миронов поставил палатку, я растянул тент и насобирал палок. Мы сварили макароны с тушенкой, еще до темноты успели разобраться с чаем и упали спать.

Местность до удивления напоминала Корельский перешеек - те же сосны и мхи, так же прохладно и те же камни. Монголии не ощущалось... Так окончился этот странный день, когда мы лишились части вещей, но обрели надежду на китайскую визу.

2 августа суббота. Вылазка в город.

На сегодня была поставлена цель - купить рюкзак. Вчера в полиции нам сказали, что рюкзаки в Монголии дороги. Это плохо. Я пересчитал свои доллары и решил, что если отказаться от посещения Лаоса, то можно потратить долларов 20 на приобретение чего-нибудь рюкзакообразного. Хотя бы литров на 30.

Утром проснулся поздно - может быть, около десяти часов. Солнце еще не пришло в наше ущелье и было холодно, сыро, совсем как под Питером иногда. Легкий туман среди сосен... Я развел огонь, сварил овсянки, которую мы и съели. Затем я все убрал вещи - кроме пары книжек - в палатку, оставил Миронова восстанавливать энергетику и отправился в город. С собой я взял только чехол от спальника - вместо сумки - двадцать долларов засунутых в носок, и сосновую палку. Палка работала на имидж. А вообще-то это было отражением моего мрачного настроения. Я подумал - если какая-нибудь сволочь на рынке прицепится... Я был злой.

Я спустился вниз по течению ручья, миновал отельные юрты и выбрел на дорогу. Сторожевая юрта меня засекла и стала задавать вопросы: я ответил длинно и запутанно - мол, я - туда, а напарник - там, а потом и я - сюда, и так далее. Поулыбались, отпустили.

Я спустился к реке, перешел ее и северным берегом, кустами, вернулся к месту старой стоянки. Идти было с километр. Я обратил внимание, какое огромное пространство тут заросло кустами и ведь при надобности тут можно спрятать пару палаток... И дрова есть.

От старой стоянки я двинулся через пустырь к рынку. Как и следовало ожидать, ничего интересного на пустыре не валялось.

-Сколько?

Задумчивая девушка набрала на калькуляторе: "3000". Я тоже сделал задумчивое лицо, чтобы не выдать растерянности. Это явно не в долларах и даже не в рублях. Если в тугриках, то это - менее 3-х долларов? Ничего не понимаю.

Прошелся по соседним рюкзачным рядам. Да, все городские тут по 3-4 доллара. К такой ситуации я был морально не готов. Заметил приличный рюкзак, литров на 80, судя по надписи. Это явно не для меня, хотя... Спросил, почем продают. Ответ: 10 000 тугриков. 270 рублей? Кто сказал, что в Монголии дорогие рюкзаки? Я снял его и пристально рассмотрел. Ткань - не кордура, но похожа. Подвал. Латы. Регулируемая спина. Потайные карманы. Только все ремни на фастексах, жаль... Я даже одел это на себя. Нормально...

Я обошел окрестности, высматривая такие же рюкзаки. Они попадались и по 12, и по 13, и по 14. Я хренею, дорогая редакция, как выражался Влад из Бишкека.

-Сколько, говорите, стоит - 10 000?
-Нет - 13 000.
В чем дело, я неправильно ее понял? Надо сбить цену хотя бы до 12-ти...
-А за 11 000? Как?

Девушка кивнула - мол, согласна. Только теперь я сообразил, что она накинула 3 тысячи только почуяв мой интерес... Но ничего уже не сделаешь. Я отсчитал ей 11 тысяч тугриков и забрал рюкзак.

В общем, я обошелся в десятку, вместо ожидаемых 20 долларов. Это надо отметить. Я направился в синий ангар, где торгуют едой.

Сахар нашелся по 500 тугриков, я сторговался за 450. Пачку чая - какую-то "принцессу" - взял за 500, он тут дороговат. Конина ухитрилась подорожать и теперь стоила уже 800 тугриков, я взял 300 грамм. А еще в Монголии торгуют всякими мелкими чайностями в полиэтиленовых мешках. Я взял один такой за 450 тугриков. Обычное печенье тут было по 500 и по 600 и выше... Далее - овощи. Морковку достал за так. Странно, до чего тут дорогой сладкий перец - за 1000 тугриков переваливает... Картофель не то покупал, не то так дали, не помню.

В оставшееся время я еще немного прогулялся по рынку. Нашлись фотоаппараты по 5$, но сомнительного качества. Сказочные шляпы, монгольские зимние шапки, целый ряд конских принадлежностей...

Направляясь в обратный путь, зашел в интернет-кафе и оставил там такую инфу:

2.08. 2003 13:50(18:30) muhranof ULAANBATOR Вчера украли рюкзак, и сегодня на рынке я купил себе новый, пижонский, с наваротами, европейский за 10$. Фотоаппараты тут за 5$, а шикарные шляпы - за 3-4$
Народ! Приезжайте в Улаанбатор!
Миронов сейчас отлеживается в ближайшем лесу, завтра двинем куда-нибудь, например - на Хорхорин..  

Наивен я был, когда надеялся обернуться до трех часов. Когда я вернулся в заповедник, уже темнело. Я разбудил Миронова, похвастался рюкзаком и обрадовал его чайностями. И тут же всплыло новое событие. Пока я бродил по городу, а Миронов спал, некто просочился ко мне под тент и присвоил полкило макарон, китайский разговорник, "Традиционную обрядность монгольских народов" и еще что-то. Обрядность жалко, она с автографом была. Однако, что же это у нас за карма такая?

В вечерней темноте мы снова сварили суп из конины и долго пили чай, обсуждая завтрашнюю поездку в Хорхорин.

	Свиток Первый.
	Свиток Второй
	Свиток Третий.
	Свиток четвертый.
	Свиток пятый
	Свиток пятый(2)